Ольга Лаврова - Расскажи, расскажи, бродяга

Крепко зажав четки, Знаменский ждал.

Щуплый конвоир с физиономией крестьянского подростка бережно ввел слепую старуху и поставил среди пола ее корзину, обвязанную вышитым фартуком.

Знаменский шагнул в сторону, давая понять, что уступает женщине стул. Конвоир усадил ее.

- Это товарищ следователь.

- Здравствуйте, Варвара Дмитриевна. Никак не ожидал, что вы приедете. Вас кто-нибудь проводил?

- Одна.

- Как же вы добрались? Как нашли?!

- Ничего. Свет не без добрых людей.

Ловя звук, она приподняла лицо, и Знаменский опустился на табуретку, чтобы не витать могущественным духом где-то сверху.

- Наш участковый пришел ко мне, говорит, Петя объявился... в тюрьме. Другой раз пришел - карточку спрашивает, где он мальчиком... Так нехорошо стало на сердце... поехала, - нащупав за пазухой, она вынула фотографию, разгладила на столе. - Который стоит. В белой рубашечке.

Знаменский машинально посмотрел.

- Что он сделал? Сказать можно?

- Задержан без документов. Много лет не работал, бродяжничал.

- Как же это, господи!.. Почему к матери не пришел?! Голодный, холодный... господи!

Ужасно, что она приехала. К чужому сыну. К сукину сыну!

- Да неуж за это судят?

- Варвара Дмитриевна, - с трудом выдавил он, - если человек не работает и не побирается, чем он живет?

Старуха несогласно помолчала.

- Мне с Петей свидеться дадите? За тем ехала. И вот - яблочков ему везла, курских.

- Свидание - пожалуйста. Только Федотовых на свете много. Вряд ли ваш.

- Что вы! Участковый же два раза приходил. Твой, говорит, Петька в Москве.

Бедная женщина. Как она перенесет? Но выбора нет...

Коротким емким взглядом охватил бомж ее, деревенскую кошелку и оцепенело застыл.

- Что ж вы, Федотов, не подойдете к матери?

Тот дернулся, как от тычка в шею. Федотова поднялась навстречу, замирая от горя и радости.

- Петенька...- пошарив в воздухе рукой, тронула его грудь.

Бродяга поспешно улыбнулся, шепнул:

- Мама.

Руки матери медленно скользили, поднимались. Когда пальцы коснулись щек, лицо его исказилось брезгливостью, и в тот же момент он ощутил, что выдал себя и следователю, и ее "видящим" рукам.

- А где же Петя?..

- Варвара Дмитриевна, я потом объясню. Вас проводят... подождите, пожалуйста.

Ну, сволота, ты мне заплатишь!

- Здесь для вас яблочки. Курские! А это вы в возрасте пятнадцати лет, в белой рубашечке.

Бродяга сокрушался:

- Ах, воспользоваться страданиями чужой матери... Я не понимал возможных последствий. Ах, больше - клянусь вам! - ни слова лжи...

Допрос продолжался. Последний допрос тет-а-тет (что выяснилось позднее).

Передавая Томину суть происшествия, Знаменский все еще клокотал.

- Теперь он - Марк Лепко, проворовавшийся кассир!

- Много взял?

- Пятьдесят рублей.

- Шутишь!

- Ничуть. Такая, понимаешь ли, совестливая натура - пропил полсотни и ушел куда глаза глядят. Притом как выбрано место действия! Геологическая партия в Якутии, шесть лет назад.

Томин присвистнул.

- Но навалилась печаль похуже - где подлинный Петр Федотов?

- А что говорит новоиспеченный Лепко?

- Ненароком познакомились на каком-то полустанке, выпили, Федотов рассказал о себе.

- Случайному знакомому рассказывают просто истории из жизни. Без точных фактов.

- О чем и речь! Он имеет адреса, даты, анкетные данные. Меня гнетет разработанность легенды. Чем кончилось для Федотова это знакомство?

- Лепко железно уверен, что Федотов не появится?

- Да. Федотова нам с тобой надо найти! Среди живых или... - он в сердцах хватил кулаком по подоконнику.

- А что ты мне дашь, кроме этой роскошной директивы? Призраков искать не обучены.

- Есть описание со слов матери: брюнет, глаза карие, уши оттопыренные, на левой руке ниже локтя родимое пятно с копеечную монету, правый верхний резец скошен внутрь.

- Если среди мертвых - ладно. Среди тех, кто попал в аварии и прочее тоже. Адова работа, но реальная. А если он жив-здоров и спит где-нибудь в стогу или пьет чай у вдовы Н.?

- Пускай себе пьет чай.

- Понял! - воспрянул Томин. - Тогда программа ясна.

* * *

...Ей нездоровилось: кашель, горло саднит. Но к врачу идти не имело смысла. Как ты себя ни чувствуй, диагноз один - ОРЗ. Слово "грипп" в бюллетенях запрещено, будто и болезни такой у нас не водится. Один из нелепых секретов, к которым все привыкли. Например, снежный человек. Пусть бы существовал, кому мешает? Нет, спецы с пеной у рта доказывают, что он невозможен. Или разум у животных. Любая кошка продемонстрирует вам сообразительность, выходящую за рамки инстинктов. Но раз навсегда инстинктивное поведение - и никаких гвоздей! Точно боятся за престиж венца творения.