Лилиан Браун - Кот, который учуял крысу

— У одного папаша нажился на железных дорогах, у другого — был бутлегером, — ответил Гомер и быстро спросил: — Вы ведь не будете об этом писать в газете?

Тут вмешалась его жена:

— Гомер, Квиллер не будет тратить свой талант, чтобы рыться в грязном бельё.

Квиллер возразил, не задумываясь:

— Я нашёл одну старинную резную шкатулку, которая будет дорога как память миссис Омблоуэр. Я думал, одноклассники её сына знают, где её найти.

Рода, вскочила, глянув на часы.

— Гомер, тебе пора на процедуру. Простите, Квилл. Жаль, что приходится расставаться с вами. Я провожу вас до лифта.

Когда они отошли на достаточное расстояние, чтобы Гомер не услышал их, Рода шепнула Квиллеру:

— Я не хочу, чтобы его хватил удар. У него давление начинает скакать при одном упоминании Гидеона Блейка. Он и есть то самое «червивое яблочко». Этот тип получил две учёные степени и вернулся сюда под именем Грегори Блайта. Когда Гомер ушёл на пенсию, этот негодяй, устроив скандал, занял его место в колледже, потом три раза избирался на должность мэра… Ах, для Гомера это все слишком тяжело…

— Понимаю, — протянул Квиллер. — Берегите Гомера: он — наше народное достояние, Рода!

По пути к стоянке Квиллер столкнулся с могучим шотландцем свирепого вида, в килте и национальном головном уборе, который под мышкой тащил волынку — зрелище довольно странное, если учесть, что человек направлялся к больничному корпусу.

— Энди! Что ты здесь делаешь? — удивился репортёр.

— Мой старый дядька лежит здесь, — мрачно ответил шериф. — Его последнее желание перед смертью — ещё раз послушать волынку. Печальные дела. Когда я выйду отсюда, мне хорошо бы хлебнуть чего-нибудь покрепче.

— У меня в запасе бутылочка очень хорошего скотча. Если ты не против заглянуть ко мне в Индейскую Деревню… — предложил Квиллер.

— С удовольствием, но только попозже — после десяти. Сегодня у меня выходной — веду жену в ресторан.

Квиллер изо всех сил нажал на педаль: сердце у него пело от радости. Ему не нужно было объясняться с начальником полиции, высказывать подозрения, развивать теории, делиться информацией…

Дома его встретила крайне расстроенная Юм-Юм: она металась по гостиной, но не в предвкушении угощения — похоже, она не могла найти себе места из-за скверного поведения своего компаньона.

— Что случилось, радость моя? — попытался поговорить с ней Квиллер. Он хотел поймать и приласкать Юм-Юм, но кошечка, ловко прошмыгнув мимо него, ускакала к кофейному столику, где Квиллер обнаружил… кошачью какашку! Она лежала на новой книге про Египет, где на цветной обложке были изображены пирамиды, уходящие в небо среди песков. К счастью, бумажная суперобложка была покрыта прозрачной защитной пленкой. Даже если Коко вздумалось нагадить, то почему он выбрал такое странное место для испражнений?

Правонарушителем, вне всяких сомнений, был Коко: кошки никогда не покрывают друг друга. Безвинный, принюхиваясь, всегда топчется вокруг места преступления. А где был сам негодник? Нет, Коко не прятался стыдливо, не бежал прочь, глубоко раскаиваясь в содеянном, — он с самодовольным видом возлежал на холодильнике, удобно устроившись на голубой подушечке.

Квиллер, храня олимпийское спокойствие, раздумывал, что делать.

Ругать кота было бессмысленно. Может, у него случилось расстройство желудка… Хотя, впрочем, он мог бы выбрать для этих целей более подходящее место.

Квиллер решил не делать ничего. Он посмотрел на кота с невозмутимым видом. И кот посмотрел на Квиллера с невозмутимым видом. Страдала, не вынеся позора, только маленькая, сладкая Юм-Юм, хранительница очага. Квиллеру наконец удалось взять кошечку на руки — он принялся носить её взад-вперёд по комнате, поглаживая спинку и бормоча ласковые слова ей на ушко, пока она наконец не замурлыкала.

Успокаивая кошечку, Квиллер неотрывно думал о коте — замечательном создании по имени Као Ко Кун, который пытался передать ему сообщение, но не мог пробиться к человеческому сознанию… Он разбросал печенье. Изгваздал любимую книгу! Что же, в конце концов, он хотел сказать?!

Через минуту Квиллеру пришла в голову замечательная идея. Он поставил на пол Юм-Юм — очень аккуратно — и, позвонив Кёрту Соловью, оставил для него сообщение на автоответчике.

— Кёрт, это Квиллер. Я решился. Беру всё: Дэвид Робертс, Наполеон и все остальное, если вы считаете это хорошим капиталовложением. Не могли бы вы зайти ко мне завтра, около полудня? Выпьем по «Кровавой Мэри», и вы дадите мне добрый совет. Позвоните мне и, если меня не будет, скажите только одно слово на автоответчик: «да» или «нет».