В блоке у Аманды света не было: она могла в это время обедать в «Пурпурной точке» — с теми, кто будет помогать ей делать карьеру: сначала она — мэр города, потом — главный уполномоченный по делам округа и так далее, все выше, и выше, и выше…
Джеффа была дома, и у подъезда стояла машина Малинн — на двери водителя была нарисована крохотная малиновка.
У Сьюзан тоже электричество не горело. Она явно обедала в клубе после собрания. Наверно, разделывалась с курицей под каким-нибудь соусом.
Все четверо собрались в кондоминиуме у Райкеров, и встреча была радостной — как всегда бывает у старых друзей, которые часто видятся друг с другом. Раздались шуточные выкрики:
— Где обнова?
— А ну показывайте, где вы спрятали диван!
Кушетку изучили со всех сторон, похвалили, посидели на ней и сравнили со старой. Обивка, как объяснила Милдред, была жаккардовая, с абстрактным рисунком, и при этом обработанная специальным составом, чтобы не прилипала пыль и грязь. А цвет, гордо сообщил Арчи, напоминал старое доброе шотландское виски.
Милдред подала сотейник с мусакой, [13] Мусака — блюдо греческой кухни, куда входят картофель, кабачок-цукини, баклажаны, помидоры, морковь и специи.
а Арчи принёс к этому блюду местное вино из виноградника Подветренный Утес, что рядом с городком Брр. Для Квиллера хозяин припас белый виноградный сок, доставляемый из Огайо. Он беспрерывно махал руками над горлышками открытых бутылок.
— Плодовые мушки, — объяснил он.
— В ноябре? — удивился Квиллер.
Арчи быстро сжал пальцы.
— Попалась! — воскликнул он.
Потом Арчи посмотрел на руки.
— Дьявол! — выругался он. — Опять ускользнула!
Милдред заметила:
— Здесь нет никаких плодовых мушек, Арчи. Боюсь, это у тебя в глазах рябит.
— Что?! Как это нет?
— Неужели ты думаешь, что можно дожить до седин и при этом ни разу не увидеть маленьких пятнышек, или мушек, перед глазами?
— А мой офтальмолог говорит, — вмешалась Полли, — что, когда деятельность слезных желез снижена или прекращается, высыхание роговицы вызывает симптомы сухости глаз, и глазной гель является причиной образования сгустков, отбрасывающих тень на сетчатку…
— Если честно, пусть у меня лучше будут плодовые мушки перед глазами…
Квиллер провозгласил тост:
— Да не будете вы судимы той компанией, с которой пьетё!
Затем он решил позабавить публику рассказом о собаке-поводыре Берджесса Кэмпбелла:
— Когда ещё был жив Эддингтон Смит, он частенько подыскивал редкие, уникальные издания для Берджесса, и пока Берджесс торчал в лавке, Александр завёл платонический роман с его котом. Уинстон обычно сидел на верхней ступеньке приставной лестницы, и животные обменивались многозначительными взглядами. После несчастья, произошедшего с Эддингтоном, казалось, дружбе кота и собаки пришёл конец. Но Уинстон после пожара попал к Бетьюнам, которые живут буквально дверь в дверь с Кэмпбеллами! И теперь животные снова общаются, молча взирая друг на дружку через боковые окна квартир!
— Как трогательно! — всплеснула руками Милдред.
— Как читатели отреагировали на последний номер? — поинтересовался Квиллер.
— Телефоны в редакции надрывались весь день. Народ просто взбесился, узнав, что собираются сотворить с почтой, как будто это наша вина. Люди всегда убивали гонцов, принесших плохую весть.
— Заголовок был довольно… резким, — заключила Полли. — Такие новости нужно бы сообщать в более мягкой форме. Например, цитата из Гомера Тиббита вполне подошла бы… А вы знаете, что он сейчас в больнице?
— Ах ты боже мой! В его-то возрасте? Перспективы невеселыё…
— Все не так плохо, как вы думаете, — успокоила друзей Полли. — Ему просто заменили коленную чашечку на отделении хирургии суставов, в нашей лечебнице, на верхнем этаже. Там врачи не берут на операции смертельно больных людей. Это что-то вроде реставрации, ну как если бы ты отвезла машину в ремонт — отрегулировать тормоза. Я звонила Роде, и она сказала мне, что старик чудесно проводит время. Он не сидит в палате, завернувшись в больничный халат. Он общается с другими больными в комнате отдыха, и их всех навещают друзья и родственники.
— Значит, ему не нужна моя моральная поддержка, — сделал вывод Арчи. — И я не буду писать ему открытку. Пусть лучше он напишет мне открытку.
Всем было хорошо и приятно. Беседа текла легко и непринужденно. На десерт подали шоколадное мороженое с фруктами, посыпанное сверху фисташками.
Читать дальше