Лилиан Браун: Кот, который сорвал аплодисменты

Любой житель трёх здешних округов сразу узнал бы в добровольном помощнике Луизы, ловко управляющемся с метлой и расставляющем стулья, Джеймса Макинтоша Квиллера. Этот владелец роскошных усов цвета перца с солью достиг уже средних лет, и его фотография каждый вторник и пятницу украшала собой колонку «Из-под пера Квилла». Его с давних пор высоко ценили как журналиста в крупных городах страны; потом на него свалилось огромное наследство Клингеншоенов, и он перебрался в Мускаунти. По каким-то своим соображениям Квиллер превратил это наследство в благотворительный фонд, который называли Фондом К.; им управляли чикагские эксперты. В Чикаго Квиллера считали самым богатым человеком в северо-восточных штатах Америки. В окрестностях Пикакса все звали его мистер К.

Луиза принесла из кухни поднос с кофейником и двумя порциями яблочного пирога; вилки, салфетки и кружки она держала в карманах фартука. Луиза вместе с Квиллером уселась за столик в кабинке возле самой кухни, откуда она могла отдавать распоряжения кухарке, готовившей обед. Луиза сама обслуживала клиентов, получала деньга и гасила жаркие споры, то и дело вспыхивавшие между посетителями.

— Ну что ж, мистер К., - начала она, — сегодня вы пропустили хорошенькую заварушку. Все просто спятили из-за приезда к нам этой кинозвезды. Как по-вашему, она наведается сюда пообедать?

Всё ещё подозревая, что эти слухи — происки локмастерских газетчиков, Квиллер ответил уклончиво:

— То, что она пятьдесят пять лет прожила в Голливуде, ещё не делает её кинозвездой. Она могла быть там кем угодно — бухгалтером, офицером полиции, даже президентом банка.

Но кем бы она ни была, подумал он, денег у неё наверняка куры не клюют, раз она покупает дом на Приятной улице.

— Эффи! — прокричала Луиза в кухню. — Не забудь разморозить клюквенный соус… Только вот что странно, мистер К.: никто не помнит, чтобы в наших краях когда-нибудь жили Теккереи.

— Интересно, имеет ли она какое-то отношение к Уильяму Мейкпису Теккерею? — пошутил Квиллер.

— А кто это? Я никого не знаю с такой фамилией.

— Да писатель один, только в последнее время он ничего не пишет.

— И вот что, Эффи! — снова крикнула кухарке Луиза. — Добавь-ка чесночного порошка в картофельное пюре!

— Звучит заманчиво, — заметил Квиллер. — Я бы охотно взял с собой на обед индейку в коробке.

— Эффи! — крикнула Луиза. — Собери-ка коробку для мистера К. Да положи кусочки тёмного мяса для его кошечек.

— А кстати, — спросил Квиллер, — что рядом с вами происходит? Какие-то грузовики ездят туда-сюда…

— Слава богу, эти торговцы переезжают, — сообщила Луиза. — Наконец-то избавимся. Ни к чему нам склад в центре города.

Квиллер дождался своей индейки и отправился на угол Церковной и Сосновой улиц, где грузили в фургоны и куда-то увозили огромные коробки. Судя по надписям на картоне, в коробках были холодильники, стиральные машины и сушилки, кухонная утварь и телевизоры.

Квиллер подошёл к человеку, руководившему погрузкой:

— Вы переезжаете? Или продали такую кучу всякого товара?

— Мы получили новое помещение по дороге к песчаному карьеру. Стальной сарай с настоящим грузовым терминалом. И много места для парковки.

Здание, которое освобождалось, представляло собой массивное каменное сооружение, зажатое между домами более поздней постройки. А значит, особняку было больше ста лет, и возводили его в те дни, когда округ процветал, полным ходом разрабатывались карьеры, Пикакс застраивался, постепенно превращаясь в город каменных домов. Прежде у Квиллера не находилось времени внимательно рассмотреть особняк — в боковых стенах не оказалось окон, а парадный вход был обшит досками. Квиллер перешёл через дорогу и впервые смог оценить замысел архитектора. Четыре колонны поддерживали фронтон, на котором были высечены всего два слова: ДОМ ОПЕРЫ.

Потом Квиллер заметил, что и соседние дома по обеим сторонам особняка тоже опустели. Что-то происходило в центре Пикакса!

Квиллер вернулся домой, в свой переоборудованный под жильё яблочный амбар, которому было столько же лет, сколько и Дому оперы. Амбар находился в лесистом участке в пригороде Пикакса и являл собой восьмиугольное сооружение высотой в сорок футов с фундаментом из дикого камня; деревянная обшивка стен была побита непогодой. Въехав во двор, Квиллер сразу увидел, что из окна кухни за ним нетерпеливо наблюдает пара кошек. Это были его любимцы — светло-бежевые сиамцы с темно-коричневыми масками на мордочках и ушах, с длинными стройными лапами, с хвостами, похожими на хлысты. И с поразительными — цвета весеннего неба — глазами.