Лилиан Браун - Кот, у которого было 60 усиков

— У Натана Ледфилда давно уже были две помощницы: Дейзи Бэбкок, занимавшаяся финансовыми вопросами, и Альма Ли Джеймс, которая ведает его коллекцией антиквариата и декоративно-прикладного искусства… Ты, возможно, знаком с художественной галереей её родителей, Квилл. Альма Ли очень знающая девица, а благодаря своим связям ещё и весьма полезна в плане приобретений для ледфилдовской коллекции… Можно ещё кофе?

— Передача усадьбы округу потребовала, должно быть, значительных перемен, — заметил Квиллер, наполняя чашку адвоката.

— Ну, не таких уж и значительных, — заверил тот. — Директором музея назначили Альму Ли. В её обязанности входит обучать экскурсоводов, а также надзирать за состоянием здания. Дейзи Бэбкок получит должность помощника директора, поскольку финансовая часть отходит к представителю округа — советнику по инвестициям.

— Значит, за разрешением осмотреть «Старую усадьбу» надо обращаться к мисс Джеймс, — заключил Квиллер.

— Да, либо она, либо мисс Бэбкок могут провести тебя по усадьбе… С твоего позволения, я немного посплетничаю: Дейзи Бэбкок недовольна, что её задвигают на второй план. При Натане Ледфилде, когда он был боссом, Дейзи ходила в его любимицах! Не удивлюсь, если она уйдёт. Она замужем за одним из сыновей Лингуини, но осталась при своей девичьей фамилии.

— Мудрый поступок, — пробормотал Квиллер, подумав про себя, что Дейзи Лингуини хорошо звучит для гимнастки, работающей на трапеции в цирке, но вряд ли подходит для секретарши миллиардера. — Это те самые Лингуини, которые владеют замечательной итальянской таверной?

Таверна Лингуини была семейным предприятием. Если завсегдатай справлял там день рождения, папа Лингуини выходил из кухни в шеф-поварском колпаке, вставал на одно колено, широко разбрасывал руки и голосом оперного певца возглашал: «С днём р-р-рождения!»

— Сыновья, по всей видимости, не продолжили семейную традицию…

— Они предпочли открыть магазин «Всё для фуршета» — гастрономия, кондитерские изделия, напитки — и завести виноградник. Хотят ещё запустить винный завод, но соседи, живущие на побережье, протестуют.

Собираясь уходить, Барт сказал:

— Что касается посещения «Старой усадьбы»… Обе женщины могут и поводить по ней, и ответить на твои вопросы, но из соображений политкорректности лучше, я думаю, обратиться к Альме Ли Джеймс. Давай я попробую навести мосты. Я знаю, ей смерть как хочется взглянуть на твой амбар…

— Половина населения Запада хочет взглянуть на мой амбар. Ладно, заметано. Как мы это организуем?

— Я как-нибудь при случае её подвезу, ну а если она будет толкаться тут слишком долго, ты от неё аккуратненько избавишься.

— А она любит кошек? — спросил Квиллер. — Коко, как известно, реагирует на алурофобов в весьма своеобразной манере.

— Она из Локмастера, ей привычнее собаки и лошади.

— Я могу отправить Коко и Юм-Юм на третий ярус.

— Нет! Нет! — воспротивился Барт, убеждённый алурофил. — Это их амбар. Пусть она к ним приноравливается. А если ей захочется чихнуть или почесаться, то надолго она не задержится.

Уловив нотки предубеждения в голосе адвоката, Квиллер спросил:

— А что ты сам думаешь об этих дамах, присматривающих за усадьбой?

— Дейзи всегда непосредственна и доброжелательна, Альма — терпеть не могу это имя — тепла или холодна, приветлива или сдержанна — смотря по настроению… Ты меня извини… Я вырос в доме тетки, которую звали Альма, она позволяла своим сыновьям ломать мои игрушки и палить в меня из водяных пистолетов.

За что Квиллер любил Барта, так это за искренность.

Уже прощаясь, Барт сказал:

— Почти забыл. Моя дочурка просит об одолжении. Она занимается какими-то исследованиями и будет благодарна, если ты собственноручно заполнишь вот эту карточку. Напиши на ней два слова… — Он вынул из кармана карточку и ручку. — На одной стороне — собака , а на другой — кошка . И поставь свои инициалы.

Квиллер написал каллиграфическим почерком собака на лицевой стороне карточки. На оборотной изобразил с завитушками кошка , поставив под «ш» черточку длиною в дюйм.

— Спасибо. Дочка будет очень признательна. Она с полной серьёзностью относится к своей затее, хотя это её «исследование», конечно, никогда не опубликуют.

— Сколько ей лет? — спросил Квиллер.

— Девять, но тянет на все пятнадцать. Следующим летом хочет собрать материал по Локмастеру, — сказал Барт и, распираемый родительской гордостью, поднял брови.