Ю Несбё - Макбет

– И поэтому все запарывают, – заметил, нервно шмыгнув носом, другой, в белом пуловере с накладными плечами.

Кто-то рассмеялся.

– А ты что скажешь, Кетнес? – спросил Дуфф.

Она пожала плечами:

– Тактическое расследование не по моей части, но мне кажется очевидным, что им нужно было что-нибудь принять, чтобы успокоить нервы, и, возможно, они перепутали дозу. Во время убийства препарат сработал. Рефлексы еще действуют, но нервозность пропадает, а множественные удары ножом свидетельствуют о том, что руки у них не дрожали. Однако после убийства, когда препарат начал действовать по-настоящему, они потеряли контроль над ситуацией. Они побродили, обтерли кровь и в конце концов отрубились прямо в креслах.

– Типичная ситуация, – опять подал голос тип в пуловере. – Один раз мы взяли двух обдолбанных грабителей, которые заснули в машине на светофоре. Я не шучу, среди них бывают такие придурки, что…

– Благодарю, – прервал Дуфф. – Откуда ты знаешь, что рефлексы у них еще действовали?

Кетнес пожала плечами:

– Тот, что первый ударил ножом Дункана, успел отнять руку прежде, чем его обдало фонтаном крови. Наш специалист говорит, что кровь на рукоятке появилась именно тогда, а не после.

– В таком случае соглашусь со всеми твоими предыдущими заключениями, – сказал Дуфф. – Есть тут у кого-нибудь возражения?

Опять тишина.

– Все согласны?

Присутствующие молча закивали.

– Хорошо, тогда можно сказать, что у нас есть на это ответ. Теперь давайте обсудим другой нерешенный момент. Самоубийство Малькольма. – Дуфф поднялся. – У него в письме написано, что Рыцари севера угрожали убить его дочь, если он не поможет им убить Дункана. Так вот мой вопрос: почему он послушался Свенона и Рыцарей и потом покончил с собой, а не пошел сразу к Дункану и не попросил его спрятать дочь в надежное тайное место? Угрозы полицейским не в новинку. Что скажете?

Все уставились в пол, друг на друга или в окно.

– Никаких соображений? Да ладно? Целый убойный отдел следователей, и никого…

– Малькольм знал, что у Свенона были контакты в полиции, – подал голос тот, что раскачивался на стуле. – Он знал, что Свенон все равно нашел бы его дочь.

– Отлично, начало положено. – Дуфф принялся мерить шагами кабинет. – Давайте предположим, что Малькольму показалось, будто дочь он спасет, только если будет слушаться Свенона. Или сам умрет так, чтобы у Свенона больше не было причин убивать его дочь. Верно?

Судя по глазам присутствующих, они не понимали, куда он клонит.

– Так что если Малькольм, как написано в письме, не хочет жить, если потеряет дочь или станет соучастником убийства Дункана, то почему бы ему не покончить жизнь самоубийством сразу и спасти их обоих?

Все удивленно уставились на него.

– Разреши мне? – спросила Кетнес.

– Да, конечно, старший инспектор.

– Ты все хорошо разложил по полочкам, но человеческая психика так не работает.

– Разве нет? – спросил Дуфф. – А по-моему, как раз так она и работает. Поэтому тут с его так называемым самоубийством как-то не сходится. Человеческий мозг всегда обрабатывает имеющуюся информацию, оценивает достоинства и недостатки и приходит к неоспоримому логическому выводу.

– Если этот вывод неоспоримый, то почему мы часто сомневаемся, что посупили правильно? Даже когда ничего нового не узнаем?

– Сомневаемся?

– Да, старший инспектор Дуфф. – Кетнес смотрела ему прямо в глаза. – Знаешь, люди с сильно развитой эмпатией нередко считают, будто поступили не так, как следовало бы, и хотят все исправить. Нельзя исключать, что Малькольм был именно таким человеком.

Дуфф покачал головой:

– Сожаление – признак болезни. Эйнштейн однажды сказал, что признак безумия – это когда кто-то много раз решает одну и ту же задачу и каждый раз приходит к разным результатам.

– Значит, утверждение Эйнштейна можно опровергнуть, потому что со временем выводы, к которым мы приходим, меняются. Не потому, что у нас появляется другая информация, а оттого, что мы сами меняемся.

– Люди не меняются!

Дуфф заметил, что все остальные уже очнулись и с интересом следят за ними, возможно, догадываясь, что их перебранка не связана с убийством.

– Может, Малькольм изменился, – предположила Кетнес, – может, смерть Дункана его изменила. Этого исключать нельзя.

– А еще нельзя исключать, что он написал предсмертную записку, кинул свой жетон в море и свалил, – возразил Дуфф. – Люди на такое тоже вполне способны.