Ю Несбё - Макбет

– Спасибо, Дуфф. Место преступления, Кетнес?

– Все, как мы ожидали, – ответила она и посмотрела на записи. – Мы сняли отпечатки пальцев в номере убитого. Там есть отпечатки всех трех уборщиц, телохранителей и тех, кто, как мы знаем, заходил туда потом, то есть Леди, Макбета и Дуффа. Мы обнаружили отпечатки пальцев еще одного человека, долго не могли выяснить, кому же они принадлежат, но потом, наконец, установили, что это один из постояльцев, живший в этом номере прежде. Я сказала, что ничего неожиданного мы не обнаружили, однако скорее наоборот, поскольку в гостиницах обычно полно разных отпечатков.

– Владелица «Инвернесса» очень серьезно подходит к чистоте, – сухо заметил Макбет.

– Судмедэкспертиза подтверждает, что причиной смерти стали два удара ножом в горло. Колющие раны совпадают с найденными кинжалами. И, несмотря на то что кинжалы попытались обтереть о простыню и одежду самих телохранителей, на лезвиях и на рукоятках все равно осталось много крови. Подтверждено, что это кровь убитого.

– Может, будем называть его Дунканом? – предложил Макбет. – Зачем все время говорить «убитый»?

– Как скажешь. На одном кинжале осталось больше крови, чем на другом, потому что им надрезали сонную артерию убит… э-э, Дункана, и от этого на одеяле столько крови. Вот, посмотрите, – Кетнес бросила на середину стола черно-белую фотографию, и все послушно уставились на снимок. – Полный отчет по вскрытию будет послезавтра. Тогда данных у нас будет больше.

– Куда еще больше-то? – спросил Дуфф. – Что он ел на ужин? Это мы и так знаем – мы ели то же самое. Или какие у него были заболевания, от которых он не умер? Если мы решили действовать быстро – а в нашей ситуации от времени многое зависит, – надо обращать больше внимания на по-настоящему важные моменты.

– Вскрытие, – сказала Кетнес, и Макбет заметил, что голос ее слегка дрогнул, – может подтвердить или опровергнуть предполагаемый ход событий. И я полагаю, что это достаточно важно.

– Кетнес права, – сказал Макбет. – Что еще?

Она показала еще фотографии, рассказала о других медицинских и технических находках, но ни одна из них не изменила основной версии, согласно которой Дункана убили двое его телохранителей. Также все согласились, что у телохранителей не было никакого мотива и что за этим стояли другие люди. Они долго обсуждали, кому, кроме Гекаты, это могло понадобиться, однако эта дискуссия тоже ни к чему не привела. Макбет предложил отложить пресс-конференцию до десяти часов, пока не найдут и не проинформируют Малькольма. Ленокс высказал мысль, что лучше бы провести ее в девять, учитывая, что по воскресеньям от журналистов требуют сдавать материалы порньше.

– Спасибо, Ленокс, – ответил Макбет, – но мы должны заботиться о наших делах, а не о том, как завтра с утра будут продаваться газеты.

– Я хотел сказать, что это глупо, – отозвался Ленокс. – Глупо, едва заступив на должность, вот так выставляться перед журналистами.

– Я принял к сведению твои замечания, – сказал Макбет. – Если Малькольм не объявится и не отдаст другой приказ, то мы соберемся здесь в девять и обсудим, что нужно сказать на пресс-конференции.

– А кто будет ее вести? – спросил Дуфф.

Макбет уже собирался ответить, как дверь опять открылась и появилась Присцилла, секретарша Ленокса.

– Прошу прощения, – извинилась она. – Во время обхода в грузовом порту патруль сообщил, что они нашли машину Малькольма. Машина пуста, а его нигде нет.

Макбет почувствовал, как тихо стало в кабинете. Насколько прекрасно было знать то, чего никто из них не знал. И какую власть дает ему это знание.

– Где именно в порту? – спросил он.

– На причале, рядом с каналом.

Макбет медленно кивнул.

– Отправьте туда водолазов.

– Водолазов? – удивился Ленокс. – Не рановато ли?..

– Мне кажется, Макбет прав, – перебила Присцилла, а другие изумленно уставились на нее. Она сглотнула. – На сиденье в машине нашли записку.

Пресс-конференция началась ровно в десять. Когда Макбет зашел в зал и направился к стулу, его ослепили вспышки камер, так что тень заметалась по стене. Он положил перед собой бумаги, посмотрел на них пару секунд, а потом откашлялся и окинул взглядом собравшихся. Перед публикой Макбету было неуютно. Раньше он охотнее пошел бы на самое нелепое задание, чем выступил перед публикой. Но потом стало получше. А теперь он даже с радостью предвкушал, как заговорит перед аудиторией. Он полностью владел собой и знал то, чего не знали другие, и это доставляло ему удовольствие. И к тому же до этого он смастерил из порошка небольшую дорожку и вынюхал ее. А больше ему ничего и не нужно.