Ю Несбё - Макбет

Измена и предательство.

Сын что-то кричал ему, что именно, Ленокс не слышал, но, увидев, что папа, наконец, обратил на него внимание, мальчик перекувыркнулся и прошелся колесом. Ленокс высоко поднял руки и захлопал, и тогда все его трое детей вдруг сделали колесо. Им хотелось понравиться папе, понравиться тому, кем они все еще восхищаются, человеку, которому им пока хочется подражать. Визги, смех и жизнь. Ленокс вспомнил дом в Файфе, тишину, солнечные лучи, колышущуюся в разбитом окне штору, ласковый ветер, почти неслышно насвистывающий мелодию в продырявленной стене. Как же это невыносимо! Существует столько способов потерять тех, кого любишь. А что, если настанет день, когда они узнают, каков на самом деле их муж и отец? Вдруг ветер тогда вновь запоет ту же грустную мелодию?

Он прикрыл глаза. Надо немножко отдохнуть. Хорошо, что погода наладилась.

Он почувствовал, что рядом кто-то стоит, ощутил чье-то дыхание. И открыл глаза. Шейла.

– Зову тебя, зову. Ты что, не слышал? – спросила она.

– Что случилось?

– Тебя к телефону. Какой-то старший инспектор Сейтон.

Ленокс вышел в коридор и взял трубку:

– Алло.

– Рано домой вернулся, да, Ленокс? Мне сегодня вечером понадобится твоя помощь.

– Я что-то неважно себя чувствую, попроси еще кого-нибудь.

– Комиссар велел мне попросить тебя.

Ленокс сглотнул. Во рту чувствовался привкус свинца.

– А что нужно сделать?

– В больницу съездить. Я за тобой тебя через час заеду, собирайся.

Связь прервалась.

Ленокс положил трубку. Свинец.

– Что там такое? – крикнула из кухни Шейла.

Светлый металл, легко приобретающий нужную форму, который отравляет и убивает, тяжелый, но безвольный материал, температура плавления которого составляет всего триста тридцать градусов.

– Ничего, дорогая. Ничего.

Макбет проснулся, потому что ему приснилась смерть. В дверь стучали, и, судя по стуку, стучали уже долго.

– Господин Макбет! – позвал из-за двери Джек.

– Да… – просипел Макбет, оглядываясь. Комната была залита солнечным светом, так сколько же сейчас времени? Ему что-то приснилось… Что он стоит возле кровати с кинжалом в руке. Стоило ему моргнуть, как лицо лежавшего перед ним человека менялось.

– Звонит старший инспектор Кетнес. Говорит, дело срочное.

– Переведи звонок сюда, – сказал Макбет и потянулся к тумбочке, разглядывая бордовый ковер, расшитый цветами.

Телефон зазвонил, и Макбет снял трубку, не отрывая взгляда от ковра:

– Да, Кетнес.

– Прошу прощения, что беспокою тебя в субботу, но мы обнаружили труп, и я просила бы тебя приехать, – встревоженно проговорила она.

– Почему?

– Мне кажется, это Флинс, сын Банко. Тело в очень плохом состоянии, а так как близких родственников в этом городе у него не было, получается, что кроме тебя его никто опознать не сможет.

– Ясно… – Макбет почувствовал, как к горлу подкатил комок.

– Что, прости?

– Ты права, – Макбет плотнее завернулся в одеяло, – если тело так долго пролежало в морской воде…

– В этом-то все и дело.

– В смысле?

– Труп обнаружили не в море, а в переулке между Четырнадцатой и Пятнадцатой улицами.

– Что-о?!

– Поэтому, прежде чем действовать, нам нужно удостовериться, что это Флинс.

– Четырнадцатая улица, да?

– Подойди к бургер-бару «У Джоуи», а я там тебя встречу.

– Ладно, Кетнес, через двадцать минут буду.

Макбет положил трубку. Лили. Ковер был расшит лилиями. Лили. Так звали дочку Леди. Как же он раньше не догадался? Смерть. Потому что прежде он никогда еще не видел столько смерти, не чувствовал ее вкуса. Он закрыл глаза и попытался вспомнить лица оттуда, из сна. Лицо храпящего директора Лориэла, безмятежно спящего и ни о чем не подозревающего, превратилось вдруг в лицо комиссара Дункана, который пристально смотрел на него. А потом на смену его проницательному взгляду пришли застывшие глаза Банко. Тела у него не было – на подушке лежала лишь голова. Безымянный парень, насмерть перепуганный, – совсем как тогда, на дороге, когда он, стоя на коленях, посмотрел сперва на своего убитого приятеля, а затем на приближающегося к нему Макбета. Макбет разглядывал потолок, вспоминая, сколько раз просыпался от кошмара и облегченно вздыхал, радуясь, что на самом деле его не загрызли собаки и не затянули зыбучие пески. Но иногда ему казалось, что он уже проснулся, однако в действительности все еще спал и кошмар продолжался, а Макбет вновь тонул, и, чтобы проснуться, приходилось разрушать чары нескольких снов. Он зажмурился. И снова открыл глаза. А потом поднялся с кровати.