Сергей Зверев: Вечный кайф

— А что с Оксаной и Вороной делать? — спросил я.

— Думаю, давать материалам ход нет смысла. Лучше на крючок посадим. Рок же говорил, что она может знать, где покойный Бацилла брал порченый героин.

— Кстати, не от этого ли героина Ворона чуть не скончалась?

— Это вряд ли, — покачал головой Асеев. — Там симптомы были другие. Тут обычная передоза.

— Надо ковать железо, пока горячо. Давай к Вороне, — предложил я.

— Час ночи.

— Детское время. Ворона, наверное, уже очухалась.

Дверь открыла Оксана. Она посмотрела на нас, как на привидения.

— Чего, спать собралась? — спросил я.

— Ой, — всхлипнула она.

— Не ойкай. Котомку лучше собирай. — Асеев бесцеремонно втолкнул ее в большую комнату и бросил на продавленное кресло. На диване, лицом вверх, лежала Ворона. — За героин.

— Но я же…

— Передала героин Року. Это сбыт. Тюрьма.

— Но?..

— Что, неохота в тюрьму?

— Неохота-а, — заныла она.

— Помочь тебе? Тогда платить надо.

— У меня нет денег.

— Какие деньги, — встряхнул ее за шею Асеев. — Ты и Ворона нам по гроб жизни обязаны. Теперь будете делать, что мы говорим.

— Стучать, что ли?

— Откуда такие слова? Работать на нас…

Я наклонился над Вороной. Ее трясло. Она уже очухалась и смотрела в потолок, не обращая внимания ни на что.

— Это Стрельцов, — сказал я. — Помнишь?

Она скосила на меня глаз и жестяно произнесла:

— Помню.

— Ты где «геру» брала?

— У Бациллы.

— Бацилла откланялся. Нет его больше на этом свете.

— Я знаю.

— Как же ты без Бациллы? Загнешься же без героина.

— Найду, — прошептала уверенно она.

— Вместе искать будем…

Только начни распускаться, только дай слабину — пойдет-поедет. Пусть лег я в три ночи, но в полседьмого, как только начал звонить будильник, через силу разлепил глаза, напрягся и вскочил с кровати. Потом — гимнастика, полуторапудовые гири, душ. Все как всегда. Нужно быть в форме.

Позавтракал я плотно. Мой принцип — всегда брать, что дают. Обеда, а то и ужина на нашей работе может не быть.

Пока я завтракал, началась ежедневная битва. Арина пыталась поднять наших чад, пятилетних близняшек Вовку и Аленку. С Вовкой договориться еще можно. Он все-таки мужчина. А Аленка начала привычно скандалить:

— Не хочу-у в садик.

— А куда же ты хочешь? — спросила Арина.

— Хочу к папке на работу-у!

— Что за новости? — удивилась Арина.

— А я тоже хочу ночью приходи-ить! Хочу-у!

Вот это да…

Как всегда по утрам, время летит быстрее, чем надо. Арина возится с детьми, одевает, кормит, а стрелки уже подползают к критической точке, за которой — опоздание на работу.

Все с грехом пополам собрались, уселись в мою видавшую виды зеленую, как «БТР», «шестерку». Я тронул машину с места.

— Насчет зарплаты у вас ничего? — больше для приличия, чем из интереса, спросил я.

— Обещали аванс за позапрошлый месяц, — вздохнула Арина. — Аж рублей двести.

— Серьезные деньги.

Моя жена — старший научный сотрудник в умирающем оборонном НИИ. В последние годы она привыкла работать не за деньги, а за идею. Это у нас семейное — высокая идейность, потому что чаевые, которые мне платят, тоже зарплатой не назовешь.

Я завез детей в детсад, забросил на работу Арину.

— Детей ты сегодня забери, — сказал я. — Неизвестно, когда приеду.

— Конечно, заберу, — вздохнула она, поцеловала меня.

Стройная, красивая, любимая. И очень терпеливая…

Начало рабочего дня. Шум-гам, смех, гогот, шуточки-прибауточки. Палата номер шесть. У Арнольда один разговор — как он вчера нажрался, что не помнит, было ли у него что-то с Таней… Или с Валькой… Нет, все-таки с Анютой…

Галицын притащил пару новых анекдотов. Димон Куравлев — младший опер, прикомандированный к нашему отделу, — что-то стонет о женской неверности — его кинула очередная его пассия, когда дело еще и до постели не дошло. Асеев смотрит на всех осуждающе.

По мою правую руку зазвонил телефон. Я поднял трубку и услышал скрипучий, как не-смазанное колесо, голос:

— Але, это кто?

— Майор Стрельцов.

— Это начальник Арнольда Крюкова?

— Да.

— Я Турусова Анна Леонидовна. Мне сказали, что начальник отдела Романов не давал разрешения убивать Ольгу. А Крюков все равно убил. Без разрешения! А это ведь превышение власти.

— Да что вы?

— Именно.

— Разберемся, — пообещал я.

— Когда?

— Вот сейчас и начнем…

Я бросил трубку и кинул Арнольду:

— Бабка Турусова звонила. Говорит, Романов не разрешал тебе убивать Ольгу.