Марина Серова - Дольче вита по-русски

Около девяти вечера Павел Сергеевич позвонил Александру и сказал, что послал к нему человека, на которого можно положиться. Вскоре раздался звонок в дверь, Шура открыл ее и увидел невысокого мужичка лет тридцати пяти. Тот вошел в квартиру и изложил Шуре свой план.

– Да вы с ума сошли! Это невозможно, – Шильдиков и руками, и ногами отбрыкивался от предложенной ему криминальной идеи.

– Нет ничего невозможного, невозможно только то, на что не хватает смелости. От тебя вообще требуется лишь одно – вскрыть «тайник», извлечь драгоценности и снова заштопать жмурика. Все остальное мы берем на себя.

– Но там же наверняка его родственники сидят! Как мне при них-то работать?

– Тебе повезло. Тот покойник жил на краю города, в частном доме. Мы уже навестили его вдову, кроме нее, там никого нет. Если она сама не заснет крепким сном, мы ей поможем. Чего глаза вылупил? Никто эту тетку жизни лишать не собирается, обойдемся сильным снотворным. Ну что, Шура, либо точи скальпель, либо готовь бабки!

Шильдиков в сотый раз проанализировал предложенный ему план и сказал:

– Я в принципе согласен, но с одним условием: в его же доме резать Краснощекова я не буду! Мне вообще там светиться нет резона. Что, если гроб на время вынести оттуда, а потом вернуть на место?

– В принципе это вполне возможно. Там как раз лес рядом.

В половине двенадцатого ночи Шура вышел из дома и направился на стоянку за своим автомобилем. Затем он поехал в сосновый бор, который начинался за поселком Мелиораторов, и стал ждать, когда на место подвезут гроб с телом мужчины, умершего от инфаркта. Он курил одну сигарету за другой, и это его успокаивало. Наконец он услышал шум приближавшегося автомобиля и увидел свет его фар. Как ни странно, это была карета «Скорой помощи». В ней находились трое мужчин, одним из них был тот, кто приходил к нему домой. Тело вынули из гроба и положили на клеенку, постеленную прямо на землю, Шильдиков предусмотрительно захватил ее с собой. Патологоанатом присел на корточки, расстегнул на покойном пиджак, рубашку и в свете фар приступил к привычной для себя работе. Однако всем остальным это зрелище показалось малопривлекательным, даже душераздирающим. Один отбежал в сторонку, захлебываясь рвотными массами. Двое других сели в машину.

Шильдиков наконец справился со своей задачей, всласть покурил и подошел к машине.

– У меня все, – сказал он. На него смутно посмотрели три пары пьяных глаз. – Вы что, обалдели?! Вам же еще везти его обратно!

Мужики нехотя вывалились из машины и принялись перекладывать тело в гроб, но поскольку они были уже пьяны в стельку, уронили его на грязную землю лицом вниз.

– Козлы! – заорал Шура. – Вы что наделали? Он же теперь потеряет вид.

– Да на хрен нам этот трупешник вообще сдался? Может, оставим его здесь? – предложил один из мужиков и отхлебнул из горлышка бутылки глоток водки.

– Цацки достали, что нам еще надо? – вторил ему другой, выхватывая у него бутылку.

– Придурки! Неужели вы не понимаете, что всю операцию завалили?! Какого черта вы водку хлестать принялись раньше времени? Неужели до утра подождать не могли? – разъярился Шильдиков. Только толку от этого было мало. Перевернув тело, он понял, что возвращать его на место уже нет смысла. Скрыть следы ночного преступления им все равно не удастся. Ладно, пусть уж лучше он совсем исчезнет, так у ментов будет больше версий, в которых они сами запутаются.

«Многострадального» мертвеца положили в гроб, забили крышку, скинули гроб в овражек, а затем забросали землей и ветками. Избавившись от балласта, они поехали в город.

Шура вернулся домой уже под утро и лег спать. Через несколько часов он проснулся и поехал на работу. Александр решил для себя так – если менты за ним не придут в течение первых суток, значит, они и совсем не явятся. Грындин и вовсе был спокоен, как танк.

На следующий день в морг пришла Татьяна Иванова, частный детектив. И Шильдиков сразу понял, что дело – труба. Он знал, что она не провалила еще ни одного расследования, а все потому, что очень дотошно относится ко всяким мелочам. Татьяна поинтересовалась сразу двумя покойниками – и Кузнецовым, и Краснощековым. Шура старательно делал вид, что не понимает, с какой стати она о них спрашивает, но чувствовал, что выглядит весьма неубедительно. Он сослался на сильную занятость и попросил ее прийти вечером, дав себе время на подготовку к разговору с ней. Едва лишь Татьяна ушла, как Шильдиков рванул в кабинет Грындина: