Наталья Андреева - Нить Ариадны

На всякий случай я решила взять пистолет. Так спокойнее. Нервы мои были на пределе, когда я собиралась на дачу. Понятно, что все плохо, но пора выяснить, насколько.

Это я потом поняла: не место делает человека злодеем, а человек место. Жутким, роковым и так далее. От судьбы не уйдешь. Здесь погиб Егор, и здесь умерла моя мама. И я потащила сюда Руслана, чтобы с ним объясниться! У меня только одно оправдание: это он меня спровоцировал. А я сопротивлялась изо всех сил.

Поехала я на своей машине. Ну как вы себе представляете?

– Петь, я еду на дачу! Смотреть, как там и что!

И уезжаю. А моя машина преспокойно стоит под окнами. Что должен подумать мой муж? Я вовсе не на даче. Или: я на даче с кем-то. На чужой машине. А мне бы не хотелось, чтобы Петь так думал. Если вы подозреваете супруга в измене, главное в этот момент, чтобы он не заподозрил вас. Иначе трагедия превратится в фарс, а ваш банковский счет в пшик. Поэтому мы с Русланом (по моей просьбе) тщательно соблюдали конспирацию. Он поехал на своем «Порше», а я на «Бентли». Естественно, я ехала первой: указывала дорогу. И машинально рассчитывала время.

Итак, Паша приедет вечером. А вечером – это во сколько? Темнеет сейчас часов в семь. Семь – это вечер или еще нет? Хотелось бы, чтобы это было так, иначе Петь будет мне названивать и волноваться. Да, все началось с того, что я решила управиться до семи. Как только я задаю временные рамки – дело труба.

До семи была уйма времени, и я гадала, куда же его деть? Ехала нарочито медленно, всерьез рассчитывая на пробки. Но по закону подлости, если уж вы куда-то торопитесь, то вам наперерез выдвинется президентский кортеж, а если как следует закладываетесь на пробки, то у президента в Кремле собирается важное совещание, и все московские чиновники допоздна сидят там или парятся в своих рабочих кабинетах с бумагами, а не в саунах с девочками. И город от чиновников временно свободен. А когда город свободен, он живет нормальной жизнью, то есть едет. Возьмите вы ноябрьские праздники. Пробок практически нет. Если на майские это еще можно объяснить тем, что весь народ на дачах, то уж в ноябре не отвертишься. Пробки в городе вовсе не из-за тех, кто работает, а из-за тех, кто лишь создает видимость деятельности. Может, их всех отправить в бессрочный отпуск и зажить нормальной жизнью?

Вот и сегодня. В субботу у них, у государственных людей, по закону положенный выходной. Все они где-то определились, кто на горнолыжном курорте, кто на Канарах. И дороги оказались свободны, даже Кольцевая. Как я медленно ни тащилась, доехали мы меньше чем за час. Солнце еще было в зените, а я уже, черт меня возьми, увидела ворота своей дачи! И теперь с надеждой смотрела на сугробы. Снега в эту зиму навалило столько, что пенсионеры стали вспоминать свое детство. По слухам, климат тогда был суровей, а жизнь лучше. Вот так всегда: ругают погоду, а счастье все же в деньгах.

Выбежав из машины, я стала бегать, по пояс проваливаясь в снег, и вопить:

– Какой кошмар!

– Успокойся, – сказал Руслан.

– Может, вернемся? – с надеждой спросила я. – Ты же видишь: к дому не пройти!

По тому, что случилось дальше, я поняла: этот человек, в отличие от моего мужа, умеет решать проблемы. Откуда ни возьмись сначала появился мужик с лопатой, а потом трактор с грейдером. Я так поняла: тот, что с лопатой, дал телефон трактора. Из кабины вывалился другой мужик и деловито спросил:

– Надбавка будет? В выходной вышел!

Надбавка, судя по всему, была щедрой: во все стороны полетели комья снега. Мне даже пришлось зажмуриться. Полчаса не прошло, а к крыльцу моего загородного дома уже вела траншея. А солнце еще было высоко! Оно стояло в весеннем небе, как золотое блюдо на столе, накрытом синей скатертью. Кое-где аккуратно расположились накрахмаленные салфетки облаков. Но обещанное пиршество не радовало. Для кого-то хорошая погода, а для меня – мука смертная. Потому что мне надо решить проблему.

– А ты обещал: лопатой… – капризно протянула я.

И мой рыцарь тут же отпустил трактор. Я чуть не взвыла. Теперь мы остались вдвоем среди снежного безмолвия, и лишь где-то вдалеке урчал мотор.

– Я мечтал об этом всю жизнь, – заявил Руслан. – Ты, я и небо.

Машинально я подняла голову. С моей стороны это оказалось неосмотрительно, меня тут же принялись целовать.

– Арина, я люблю тебя, – раздалось среди снежного безмолвия. И все, что я способна была ответить:

– Мне холодно.