Наталья Андреева - Нить Ариадны

В общем, когда Заяц Петь вез меня в аэропорт, настроена я была оптимистично. Зато муж все мрачнел и мрачнел. На стоянку мы въехали молча, и хотя погода была ясная, мне показалось, что над аэродромом висит грозовая туча. С аэропортом все оказалось в порядке, иначе говоря, он был открыт, и в нем горел свет. Регистрировали нас без задержек, я проводила взглядом уплывающий багаж и улыбнулась мужу:

– Не скучай.

– Ты все поняла? – спросил Заяц Петь у сияющей Белки. Вид у него был недобрый.

– Конечно!

– Если с ней что-то случится, я спрошу с тебя, Колонкова. Ты поняла?

– Да хватит уже, Петухов! Что мы, дети?

Мы побрели на паспортный контроль. То есть Петь побрел, Белка полетела, а я пошла. Мне трудно с ними, с мужем и бывшей подругой, когда они вместе, и я стараюсь держаться середины. Делать нечто среднее между тем, что делает он и что она. Белка улыбалась, Заяц Петь кусал губы от злости, а я изо всех сил старалась держать нейтралитет. Плакать – значит обидеть ее, смеяться – значит его. Поэтому я изображала, что мне все равно, лететь в Египет или остаться в Москве. Какая, в сущности, разница. И то и то хорошо.

Когда муж остался за границей, мне стало значительно легче. Я почти полетела за Белкой в дьюти фри. Там она с энтузиазмом принялась кидать в корзину для покупок бутылки.

– Зачем? – спросила я.

– Пить!

– Я не пью.

– Успокойся. Его с нами нет. Можешь делать все, что вздумается.

– Я не хочу пить.

– А мы не сейчас. В самолете.

Я много лет знаю Белку, но не в курсе, что она столько пьет.

– У тебя есть доллары? – спросила она, поставив корзину на кассу.

– Конечно!

– Тогда заплати, пожалуйста.

Есть масса способов выманить у меня деньги, и Белка знает их все. Она, похоже, решила не потратить ни копейки за время поездки. Подарок так подарок. Заяц Петь снабдил меня наличностью, и мои кредитки при мне. Я могу жить в пустыне всю оставшуюся жизнь при условии, что там есть банкомат. Белка это усекла. Я заплатила пару сотен за выпивку и покорно взяла у нее пакет. Он оказался тяжелым.

– Если не хватит – съедим в город, – пообещала Белка.

Я твердо решила, что пить не буду. Такое спиртное не по мне, оно все с безумными градусами. Текила, ром, коньяк…

– Что ты так смотришь? – сообразила наконец Белка.

– Люди пьют с горя или от радости. Но с горя гораздо больше. Судя по количеству спиртного, у тебя огромное горе. А какое?

– Еще они пьют в отпуске. У меня отпуск! – радостно заявила она. – Господи! Сто лет нигде не была! Спасибо тебе!

Это она сказала от души. Я с сомнением посмотрела на бутылки. У меня никогда не было отпуска. Ведь я никогда не работала. Кто знает? Может, она и права. И Петь прав, что не хотел меня отпускать. Я в первый раз в такой ситуации. Я не знаю, как себя вести.

От того, что я временно находилась в смятении чувств, посадка в самолет прошла без эксцессов. Даже бортпроводница прореагировала на меня спокойно.

– Ваше место в конце салона, – сказала она с улыбкой.

Она еще не поняла, что на борт поднялась сама Арина Петухова, причем без охраны. Без мужа и без мамы. Я твердой походкой направилась в бизнес-класс.

– Эй, девушка! – окликнула меня стюардесса, по-прежнему сияя улыбкой. – Ваше место в конце салона! В хвосте!

– А разве мы летим не бизнес-классом? – удивилась я.

– Ты что, с ума сошла? – уставилась на меня Белка. – Это же такие деньги!

– Но ведь за все плачу я!

– Всего четыре часа!

– Целых четыре часа! – ахнула я. – И в экономе!

– Ничего с тобой не случится!

– Зато случится со всеми остальными!

– Что вы там застряли? – загудели за спиной.

– Проходите, не задерживайтесь, – немного потускнела стюардесса.

– Я доплачу за бизнес-класс. Идем, – я решительно потянула Белку налево, за занавеску.

– У нас не касса, – растерялась стюардесса.

– Тем лучше. Все достанется вам.

Я пошла налево, таща за собой Белку.

– Девушка! – Меня попытались остановить. Возникла свара.

– Что там такое? – заволновался столпившийся на трапе народ.

– Здесь дети мерзнут!

– Издеваются!

– Имейте совесть! Не лето! – возмущались пассажиры.

Это они верно заметили. Несмотря на оттепель, ветер был пронзительный и ледяной. Тем, кто застрял на трапе, пришлось несладко. Многие одеты по-летнему, потому что летят в Африку. Все знают, что там пальмы и тепло. Поскольку возмущение росло, а порывы ветра усиливались, бортпроводница временно сдалась, начав пропускать остальных пассажиров в салон авиалайнера и оставив меня в покое. Я уселась в удобное кресло и приготовилась за это заплатить.