Ноэль Калеф: Лифт на эшафот

— Во всяком случае, сегодня это, должно быть, серьезно. Он смотрел на часы одиннадцать раз. И сказал жене, что в полседьмого у него «деловое» свидание…

Жюльен тихо прикрыл дверь. Было без двенадцати шесть. В какой-то момент он заколебался. Вытащив из кармана чековую книжку и документ, касающийся нефтеперерабатывающего завода, Жюльен смотрел на них, вытаращив глаза и открыв рот. Нервным жестом он достал из ящика автоматический пистолет, но, вздрогнув, положил оружие на место и тихо пробормотал:

— Нет. Или выгорит, или не выгорит, но…

Он глубоко вздохнул. Воздух наконец наполнил его грудь. «Должно выгореть!» — решил Жюльен.

Он подошел к раскрытому окну и перекинул ногу через подоконник.

Напрасно он посмотрел на улицу с высоты двенадцатого этажа. У него закружилась голова. Свет фар несущихся во всех направлениях автомобилей пробивался сквозь темноту. Огни фонарей, как жемчужное колье, окаймляли тротуары. Разноцветное сияние неоновых реклам поднималось к нему. Бездна влекла Жюльена, но, переборов это ощущение, он перекинул через подоконник вторую ногу.

Судорожно сжав кулаки, он нащупал ногами маленький выступ на фасаде здания. Медленно выпрямившись, шаг за шагом двинулся вдоль стены. Он давно уже наметил этот путь. Он цеплялся ногтями за крохотный карниз. Сначала нащупывал дорогу левой ногой, потом переставлял правую, и опять все сначала. Ему надо было преодолеть таким образом три метра. Страх все больше овладевал им, но тут он наконец добрался до соседнего окна, раскрыл его и спрыгнул в комнату.

Это был никем не занятый довольно просторный кабинет, недавно окрашенный в бледно-зеленый цвет. Тонкий слой белой пыли покрывал паркет, запачканный штукатуркой, заставленный банками с краской. Жюльен на цыпочках подошел к застекленной двери, на которой можно было прочесть справа налево неоконченную надпись: «Не вход…»

Внезапно он подскочил, как будто неожиданно вспомнил о чем-то. Дрожащей рукой пошарил в кармане брюк, вытащил тонкие перчатки и натянул их. Вернувшись к окну, долго тер ручку рамы, к которой прикоснулся перед тем. После чего все так же осторожно вновь подошел к застекленной двери, тщательно вытер ноги о валяющийся рядом половичок.

Рукой в перчатке он медленно нажал на ручку двери. Освещенный коридор был пуст. Жюльен взял себя в руки и спокойно вышел из кабинета, закрыв за собой дверь. Никого. Он с облегчением вздохнул и сделал несколько шагов. Со всех сторон до него доносились обрывки разговоров:

— Попробуй мою помаду, увидишь, она потрясающая.

— У тебя поехал чулок, дорогая…

Жюльен Куртуа не остановился. Молоденькие девушки прелестны, но это все потом. Он ускорил шаг. По-прежнему никого. Все так, как он предвидел. Коридор поворачивал под прямым углом. Жюльен шел дальше. Это крыло здания освещалось слабее. Здесь арендовали помещения, состоявшие лишь из одной комнаты. И почти все они были закрыты по субботам. Кроме одной в конце коридора, где над дверью горела лампочка: «Боргри. Ссуды под гарантию». Жюльен ухмыльнулся, снял перчатки, сунул их в карман и вошел не постучавшись.

Лысый мужчина, возраст которого трудно было определить, склонившийся над письменным столом, поднял голову. На его тонких губах играла злая усмешка.

— А! Вот и вы, Куртуа!

— Привет, Боргри, — сказал Жюльен, закрывая дверь.

Ростовщик не шелохнулся, но его улыбка стала еще заметней.

— Ну и дела! Вы теперь и в субботний вечер работаете?

— Как и вы.

— Я — другое дело. Если бы это проклятое здание было открыто по воскресеньям, я бы работал и в этот святой день! Я-то люблю свою работу!

— Скажите лучше, что любите деньги!

— А вы?

— Я тоже, — признался Жюльен, — но несколько иначе…

Боргри лихорадочно вытирал носовым платком вспотевшие ладони. Вновь раздался его бесцветный неприятный голос:

— Я ошибся в вас, Куртуа!

— Каким образом?

Ростовщик откинулся, чтобы лучше видеть, какое действие произведут его слова.

— Я принимал вас за неудавшегося коммерсанта, думающего только о девочках и не честнее других, оказавшихся на грани банкротства…

Жюльен натянуто улыбнулся:

— Что же вас заставляет думать, что я стал серьезней?

— Ваш визит ко мне.

Куртуа изобразил удивление:

— Но ведь именно сегодня срок платежа?

— С каких это пор вы думаете о сроках своих платежей? К тому же по закону у вас есть еще время до полуночи. Больше того, поскольку это конец недели, вы получаете отсрочку до утра понедельника!