Марина Серова - Дольче вита с риском для жизни

Самым сложным оказалось покинуть автомобиль незаметно — узнай водитель о попутчиках, и все оказалось бы зря. Но Гоша молодец — несмотря на ранение, сумел выскочить из машины, уложившись в ту минуту, которую она стояла на светофоре.

Да и потом, когда мы бродили по загородному поселку, вглядываясь во дворы многочисленных домов в поисках подходящего, ни разу ни стоном, ни вздохом не выказал своей боли и усталости. А ведь ему было очень тяжело!

— Откуда еда? — поинтересовался Конфетин, присаживаясь к столу и окидывая его поверхность любопытным взглядом.

— Не поверишь, у хозяев нашла. Удивительное дело — ни аптечки, ни инструментов, зато запас консервов, будто для нас специально.

— Ничего странного. — Гоша потянулся к упаковке с хлебцами. Достав из нее сухую галету, громко ею хрумкнул. — Судя по всему, дом гостевой. Что-то вроде дачного. Отсюда и запас еды. С одной стороны, для нас новость замечательная. С другой — нужно быть готовыми к тому, что хозяева могут заявиться сюда в любой момент.

— Не заявятся. — Я зачерпнула ложкой фасоль в томате и, подув на нее, аккуратно отправила в рот.

— Откуда такая уверенность?

— Пока ты… кхм… спал, я провела экскурсию. Нашла старый посадочный талон. Рейс Москва — Рим. Владельцы русские, дом продается, а это значит, что дела у его хозяев идут не очень хорошо. Кризис, сам понимаешь. Так что сидят они сейчас в России, проблемы свои решают. Вероятность внезапного их здесь появления стремится к нулю. Впрочем, сейчас в Италии, насколько я знаю, таких домов много. Если что, всегда найдем другое подходящее убежище.

— О, а ты молодец. — Георгий вновь хрустнул хлебцем. — Отлично, Холмс!

— Элементарно, Ватсон!

Тень от свечей (чтобы не привлекать внимание соседей, электричество в кухне мы решили не зажигать) плясала по стенам, создавая причудливые узоры. При прочих обстоятельствах обстановку можно было бы счесть романтичной, но только не сейчас. Встретив пристальный взгляд Георгия, я неожиданно смешалась и, отвернувшись в сторону, уставилась в задернутое тяжелой портьерой окно.

— Как думаешь, где сейчас Вовка с Кириллом? — Молчание тяготило, и я спросила первое, что пришло в голову.

— Надеюсь, в безопасном месте, — спокойно ответил Конфетин. — Будем верить, что они оторвались от преследования. Твой Севастьянов — мужик ушлый, с таким не пропадешь.

— Это да.

Печаль в моем голосе не укрылась от внимания собеседника, и он, протянув руку, накрыл ею мою.

— Все будет хорошо, — прошептал он нежно. — Вы еще увидитесь, поженитесь, детишек нарожаете.

Резко выдернув ладонь, я откинулась на стуле и скрестила руки на груди.

— Только не говори, что не навел справок о Кирилле.

— Конечно, навел, — пожал плечами Конфетин.

— Тогда зачем издеваться? — Мои глаза сузились от злости. — Знаешь же, что этот сценарий невозможен.

— Все возможно. — Георгий, ничуть не смущаясь, разговаривал с набитым ртом. — В конце концов, тесть твоего возлюбленного не вечен. Акелла вот-вот промахнется, отправится на заслуженный отдых, потеряет влияние, и будет Кирилл свободен, как вольный ветер.

— А мне-то что с того?

— Не знаю. — Потянувшись, Конфетин взял лежащее возле меня полотенце и, промокнув им рот, тоже откинулся на стуле. — Судя по всему, любовь в твоей душе угасла не совсем? Почему-то же ты призвала на помощь именно Севастьянова.

— Да никого я не призывала. — Стул громко скрипнул, протестуя против резких движений. — Он сам пришел, — пояснила я, горько усмехнувшись. — Мне просто нужно было как-то сообщить Вовкиному отцу место встречи, вот и… А впрочем, — проведя усталой рукой по длинным, спутанным волосам, я бессильно ее уронила, — не важно. Я же к тебе в душу не лезу, вот и ты не суйся.

— А ты попробуй, — Конфетин проявил неожиданную щедрость, — кто мешает?

— Зачем? — Мое удивление было искренним.

— Ну не знаю. — Теперь смутился мой собеседник. — Просто так. Нужно же о чем-то беседовать.

— А-а-а. — Разговор казался мне каким-то странным. — Знаешь… — Отойдя к раковине, я принялась мыть холодной водой освободившуюся посуду — как подключить бойлер, разобраться оказалось недосуг. — Не знаю, как ты, а я так вымоталась за этот день, что готова провалиться в сон на добрые сутки. Да и тебе явно нужен отдых. Давай разговоры на потом оставим?

Конфетин пожал плечами и, ничего не ответив, заковылял в сторону гостиной — о том, чтобы подняться на второй этаж в его состоянии, и речи не шло.