Екатерина Лесина: Браслет из города ацтеков

И зачем она вообще пошла на технический этаж?

За грунтом. Она точно знала, что заказывала грунт для орхидей. И знала, что его привезли – пять цветных пакетов по двадцать килограмм каждый. И что сгрузили их в подсобку. А таковых в корпусе имелось пять, и все как одна – на техническом этаже.

Анна и спустилась. А спустившись, услышала музыку. Плакала скрипка, скулила виолончель, и лишь альт врывался в мелодию грубо, раздирая на клочья.

Почти столь же грубы были голоса. Анна выхватила из разговора слово, затем другое, которое заставило оцепенеть. Анна не собиралась повторять подвиг разведчика и подбираться ближе к двери, она просто растерялась и застыла, слушая чужой опасный разговор.

И вот тут-то зазвонил телефон.

Кто говорит? Переславин.

Анна сбросила вызов и опрометью кинулась назад. Ей удалось выскочить в коридор и нырнуть в приоткрытую дверь. У нее даже хватило духу аккуратно пройти между двумя рядами цветочных горшков, не потревожив покой цветов.

Анна пробралась к стене, где стояло несколько гробов, и забралась в средний. Аккуратно зафиксировав нижнюю часть крышки, верхнюю Анна оставила открытой. Она сползла в узкую часть гроба и сжалась в комок. Вспомнив, выключила телефон.

Оставалось ждать.

Она сидела, не дыша, и уговаривала сердце уняться.

Шаги скорее ощутила по колебанию воздуха, чем услышала. И присутствие человека, такое явное, пугало Анну до смерти.

– Выходи, – сказал он.

Анна не видела лица, но осязала взгляд, скользящий по комнате. Вот он задержался на орхидеях, и белые фаленопсисы закачались, подтверждая, что комната пуста. Стыдливо розовели каттлеи, тонким ароматом маскируя ложь. И лишь надменный мильтониопсис остался равнодушен к происходящему.

– Выходи, я знаю, что ты прячешься здесь.

Голос приблизился. И Анна задержала дыхание. Он врет, этот случайный человек, говоривший о смерти. Если бы он знал, он вел бы себя иначе.

Он – охотник, который пытается вспугнуть жертву. Но Анна – не глупенькая лань, она спрячется. Пересидит, а потом…

Рядом захрустело. С едва слышным скрипом откинулась крышка: охотник заглянул в соседний гроб.

Анна зажмурилась.

Сейчас.

Он уйдет. Он обязательно уйдет.

Или нет? Анна невезучая. А цветы ее не защитят. Надо было оставаться в башне из слоновой кости, там хотя бы безопасно.

Он ушел. Беззвучно, как и появился. Анна сразу не поверила в такую удачу, она сидела и слушала, ловила признаки чужого присутствия, но не могла поймать. И все-таки убедив себя, что обманула хищника, Анна достала телефон. Он был скользким от пота, а пальцы плохо слушались. Но Переславина получилось набрать сразу.

– Эдгар? Эдгар, это я… – Анна говорила шепотом, потому что хищник мог оказаться неподалеку.

– Ты где? Я к тебе приехал. Тебя нет.

– В… в гробу.

Сказала и подумала, что с переславинской точки зрения это будет выглядеть издевательством.

– Я в «Хароне». Поехала. На работу. А тут он.

Почему, когда нужно сказать быстро и много, все мысли путаются? Анна облизала губы и торопливо заговорила:

– Я цветы пересаживала. Орхидеи. Спустилась за субстратом, а там музыка играет, в комнате, которая открыта. И Адам с ним разговаривает, с тем человеком, который убил… Я хотела уйти, а ты позвонил. Я убежала. Он пошел за мной. Но я спряталась. Я хорошо спряталась.

По щекам текли слезы, и щеки от этого немели.

– Сиди. Скоро буду.

Эдгар отключился, но Анна не стала убирать телефон и выбираться из укрытия. Она сидела, прижав трубку к груди, и плакала. Орхидеи печально качали круглыми лицами.

Девушка оказалась тяжелой и длинной, Ягуар перекинул ее через плечо и понес, придерживая за ноги. Он надеялся, что повреждения, им причиненные, не слишком сильны. Во всяком случае, сердце билось, и дышать она дышала.

Жить будет.

А он – нет.

Хорошо, если снайпер будет метким и положит с первой пули.

– Дарья? – жрец по имени Адам вскочил бы, но наручники остановили. – Ты ведь не стал убивать ее?

– Нет, – Ягуар не собирался врать этому человеку. – Она останется жить. Но так – безопасней.

Он уложил девушку на пол, поставил рядом сумочку и сказал:

– Однако нам с тобой надо поспешить. Скоро здесь появятся люди.

Ягуар снял наручники и, указав на дверь, велел:

– Иди на крышу.

– Ближе к солнцу?

Да. Эта кровь прольется во имя его. Она напоит рассвет и прогонит сумрак. Люди выйдут из темноты. Егор выйдет из темноты. Он откроет глаза и вновь увидит мир.