Джеймс Паттерсон: Спасатель (в сокращении)

И меня вдруг словно током прошибло: пляж, волны, одинокая прекрасная девушка… уж не собирается ли она совершить какую-нибудь глупость?

Поэтому я подошел к ней и сказал:

— Привет!

Приставив ладонь к глазам, я разглядывал ее изумительное лицо.

— Если то, что я подумал, правда, то я вам этого не советую.

— Подумали о чем? — растерялась она.

— Не знаю. Просто увидел, как красивая девушка, вытирая слезы, смотрит на море. По-моему, это было в каком-то кино…

Она улыбнулась. И я заметил, что она действительно плакала.

— Это там, где девушка жарким днем идет купаться?

— Ага, — вдруг смутился я. — Так и есть.

У нее был безукоризненный загар, а на шее — тоненькая золотая цепочка. И акцент — кажется, английский. Короче, сногсшибательная девушка.

— Я, наверное, просто слишком осторожный. Не хочу никаких инцидентов на моем пляже.

— На вашем? — Она взглянула на особняк Солли. — Дом, полагаю, тоже ваш? — Она игриво улыбнулась.

— Разумеется. Видите окошко над гаражом? Вон там… между пальмами. Если шею вытянуть…

Мои молитвы были услышаны — она рассмеялась.

— Нед Келли, — сказал я и протянул ей руку.

— Нед Келли? Как знаменитый разбойник?

Это меня крайне удивило. Такого мне еще никто не говорил. Я так и стоял с идиотской улыбкой на лице.

— Сидней. Новый Южный Уэльс, — произнесла она с акцентом, который оказался австралийским.

— Бостон, — ответил я.

Так все и началось. Мы поболтали еще немного: она рассказала, что живет здесь уже два месяца и полюбила гулять по пляжу. И еще сказала, что, быть может, придет и завтра. А я сказал, что, вполне возможно, тоже здесь буду. А потом я смотрел ей вслед и думал, что она, наверное, надо мной смеется.

— Кстати, — сказала она, обернувшись, — было такое кино. «Юмореска». С Джоан Кроуфорд. Рекомендую посмотреть.

В тот же вечер я взял в прокате кассету. В финале фильма красавица-героиня утопилась в море.

В среду Тесс снова пришла. От вчерашней печали не осталось и следа. Мы договорились встретиться в пятницу в «Бразильском дворе». Она остановилась именно в этом, самом дорогом, отеле города. Мы встретились в «Кафе Булю». Я нервничал, как школьник, идущий на первое свидание. Она уже сидела за столиком в убийственном платье с голыми плечами. Я не мог оторвать от нее глаз. До десерта дело так и не дошло.

— Пожалуй, эта сиеста войдет в десятку лучших, — заявил я и пощекотал Тесс.

Она обернулась ко мне и совершенно серьезно произнесла:

— Про твою удачу я уже сказала. Знаешь, Нед, у меня такое ощущение, что она и мне улыбнется.

Я поверить не мог, что такая девушка, как Тесс Маколифф, говорит это мне. Сам я, конечно, тоже не последнего десятка, девушкам нравлюсь. Но я никак не мог понять, что ее так заботит и отчего в тот первый день на пляже у нее был такой печальный взгляд.

Я случайно посмотрел на старинные часы на столе напротив кровати.

Было почти пять. День пролетел незаметно.

— Я, конечно, буду об этом жалеть, но… увы, мне пора.

Я заметил в ее глазах ту самую печаль.

— Мне тоже… — вздохнула она.

— Слушай, Тесс, — сказал я, засовывая ногу в штанину, — я не знал, что это произойдет сегодня, но так уж получилось, что у меня дела. Возможно, пару дней меня не будет. А потом… все будет по-другому.

— По-другому?

— Да, по-другому. Я не буду больше спасателем.

— А мне понравилось, как ты людей спасаешь.

— Я хочу сказать, что стану свободным человеком. И буду готов делать все, что ты пожелаешь. — Я застегнул рубашку и нащупал ногой ботинки. — Можем куда-нибудь уехать. Например, на какой-нибудь далекий остров. Как тебе такая идея?

— Нравится… — немного неуверенно улыбнулась Тесс.

Я крепко поцеловал ее. Мне никак не хотелось с ней расставаться, но я не мог подвести друзей.

— Уж не банк ли ты собрался ограбить, Нед Келли?

— Да нет, — усмехнулся я. — Просто настоящий мужчина должен делать то, что должен.

Тесс почти угадала. Подвернулось одно небольшое, но беспроигрышное дельце, которое могло изменить всю мою жизнь.

Как я уже говорил, родом я из Броктона. Про Броктон рассказывают, что там четверть населения негры, четверть — итальянцы, четверть — ирландцы, четверть — шведы с поляками, а еще четверть тех, с кем лучше не связываться. Местечко еще то: обшарпанные дома, церкви да остовы давно закрытых фабрик.

Половина моих друзей-приятелей попали в исправительные колонии. Остальные, те, что поприличнее, поучились по паре лет в колледжах, а потом пошли работать — кто к отцу в ресторанчик, кто в муниципальные службы. Броктон был местом, где выращивали пожарных и полицейских.