Збигнев Сафьян - Зарубежный детектив

— Фамилия?

— Он не наш, пан капитан. После школьных экзаменов... Из университета его выгнали, в армию не взяли: очкарик, слабое зрение. Работал где-то фотографом, потом в частной мастерской, оттуда прогнали...

— Фамилия?

— Ладно, расколюсь, пан капитан. А почему и нет? — удивился он. — Мне все равно. Окольский его фамилия, Болеслав.

— Дальше.

— Ну, выпили, поехали в такси на Прагу.

— Кто угощал?

— Золотая Аня. Хотя я не люблю, когда она угощает, но было хорошее настроение.

— Хорошее настроение... — повторил Кортель.

— Да... — Циклон оживился. — Болек рассказывал разные истории. Об американских гангстерах. Он об этом все знает. Читает по-английски. Вот у них жизнь! Зарабатывают миллионы долларов, покупают шефов полиции, бронированные автомобили... У нас ничего подобного даже по телевизору не увидишь...

— Да, хорошо живут, лучше некуда.

Циклон сник.

— Потом мы встретились дня через два. Выпив, Болек сказал, что и сам бы попытался так, как они...

— Прекрасно, — сказал Кортель. — Оказывается, во всем виноват Болек.

— Ну, я не помню, кто предложил, но Болек сказал, что у него есть кое-что на примете. Речь шла об этом особняке, что на Каневской. Я и подумал, живем один раз...

— Подробнее.

— Мы приехали к Ане. У Желтого Тадека была бутылка, потом Болек сходил за другой.

— Вторую выпили тоже у Золотой Ани?

Циклон на мгновение, словно вспоминая, закрыл глаза.

— Но ее не было дома, пан капитан. Она ничего не знала.

— Так, дальше...

— Болек — голова! Все пронюхал. Сказал, что этот инженер...

— Ладынь?

— Может, — равнодушно подтвердил Циклон. — У меня нет памяти на фамилии. Пусть будет Ладынь, кажется, он что-то подобное говорил. Так вот, инженер должен ехать в Венгрию, а дом останется пустым. На следующий день утром Желтый Тадек и Болек осмотрели особняк. Сняли подробный план, так как Болек считал, что план обязательно надо иметь. Желтый Тадек еще посмеялся над этим. Болек хотел и ключи сделать, но Тадек решил, что мы войдем через окно.

— Расскажите подробнее, что произошло той ночью.

— Мы договорились встретиться в 8.30 на площади Инвалидов. — Циклон прищурился. — Я думал, что выпьем по рюмочке, там есть такая пивнушка, но Болек сказал, что нас никто не должен видеть вместе. Мы сели в сквере. Желтый Тадек предложил весь товар отвезти к Ане на Прагу, но я не согласился. Она об этом ничего не хотела знать.

— Но знала ведь...

— Клянусь богом, пан капитан, не знала, — повторил Циклон. — Вы ее не допрашивайте! — почти взмолился он. — Это честная девушка...

— Что было дальше?

— Тадек решил, что мы поедем в Новинки, в его родное село. Там мы должны были встретиться, если пришлось бы уходить по отдельности. В десять, как и было написано у Болека в плане, мы двинулись на Каневскую. Тадек вырезал стекло, но как-то получилось неудачно — наделал много шуму. Но мы думали, что дом пустой.

— Горел ли свет?

— Не видели мы никакого света. Только потом заметили, что на кухне светло. Кухонное окно выходит в сад, да и низкое оно. Мы не могли видеть свет. — Он снова попросил сигарету. — Вошли через окно, в зале задвинули портьеры и...

— И приступили к делу, да?

— Да. Тадек открывал ящики, а я бросал вещи в мешок.

Кортель вытащил из папки машинописный лист.

— Это опись предметов, найденных у вас в землянке. Вы подтверждаете?

— Я даже не очень смотрел, что там было.

— У Болека тоже был мешок? Он что-нибудь взял?

— Нет, пожалуй, нет, пан капитан. Все нес Тадек.

— Рассказывайте дальше!

— Болек вошел на кухню и крикнул: «Горит свет! Здесь недавно кто-то был».

— И вы никого не застали ни на кухне, ни внизу?

— Нет, пан капитан, никого. Спустя несколько минут мы подумали, что, может быть, хозяева забыли погасить свет, когда уезжали. Но ведь они уезжали днем... И тогда Болек побежал наверх, а мы за ним... В коридоре наверху было темно. В одной комнате горел свет. Мы стояли еще на лестнице, когда Болек вбежал в эту комнату. И тут мы услышали крик...

— Кто кричал?

— Кажется, Болек, пан капитан.

— Кажется?

Циклон пожал плечами.

— Мы его не спрашивали. Мне пришло в голову, что надо бежать, но Тадек бросился в эту комнату, а я за ним... — Мичинский говорил с трудом, чувствовалось, что он устал.

— Отдохните, выпейте чаю.

— Хорошо, пан капитан, — сказал он послушно. — Итак, я встал на пороге. На полу лежала девушка, Болек, белый как снег, держался за стол, а Тадек стоял рядом с ним...