Раймонд Чэндлеp - Невадский газ

— Не побег — путешествие, — бесстрастно поправил Де Рус. — И не мы, а я. Я еду один.

Фрэнсин Лей и бровью не повела, а сидела все так же неподвижно, пристально глядя ему в лицо.

Де Рус вытащил длинный, раскрывающийся, как книга, бумажник из внутреннего кармана пиджака, бросил девушке на колени толстую пачку банкнот и убрал бумажник. Фрэнсин Лей не шелохнулась.

— Этого тебе должно хватить с лишком до того времени, когда ты найдешь себе нового приятеля, — лишенным всякого выражения тоном сказал он. — Если понадобится, вышлю еще.

Она медленно поднялась с кресла, и пачка банкнот соскользнула по юбке на пол. Ее руки были вытянуты вдоль тела, и кулаки сжаты с такой силой, что сухожилия резко проступили на тыльной стороне ладоней. Глаза ее стали мутны и темны, как кусочки сланца.

— Это означает, что мы расстаемся, Джонни?

Он поднял саквояж, и тогда Фрэнсин стремительно шагнула к нему и положила руку на лацкан его пиджака. Он стоял совершенно спокойно и улыбался глазами — но не губами. Запах духов Шалимар щекотал его ноздри.

— Знаешь, кто ты, Джонни? — ее хриплый голос упал почти до шепота.

Он молча ждал.

— Ты шляпа, Джонни. Шляпа.

Он слегка кивнул.

— Точно. Я вывел фараонов на Мопса Паризи когда-то. Не люблю похитителей людей, детка. И таких, как он, я всегда буду выдавать полиции. Даже, если это выйдет мне боком. Старые счеты. Ясно?

— Ты вывел фараонов на Мопса Паризи, и он то ли знает об этом, то ли нет, но ты решил смыться на всякий случай… Это смешно, Джонни. Я долго и громко смеюсь над тобой. Ты не поэтому уходишь от меня.

— Может, я просто устал от тебя, детка.

Она откинула голову назад и расхохоталась, резкие, почти дикие нотки послышались в ее смехе. Де Рус не шелохнулся.

— Ты не мужчина, Джонни. Ты такой мягкий и безвольный. Джордж Дайл гораздо сильнее тебя. Господи, какая же ты тряпка, Джонни!

Она откинулась назад, и в глазах ее мелькнуло выражение горечи — мелькнуло и тут же исчезло.

— Ты такой красивый парень, Джонни. Господи, такой красивый. И как жаль, что ты такой слабый.

Де Рус стоял все так же неподвижно.

— Не слабый, детка… — нежно сказал он. — Просто чуточку сентиментальный. Я люблю скачки и карты, и увлекательную возню с красными маленькими кубиками с белыми точками. Я люблю азартные игры — включая женщин. Но когда я проигрываю, я не кисну и не мухлюю. Я просто перехожу к следующему столу. Всего хорошего.

Он нагнулся, поднял саквояж, обошел стоявшую перед ним девушку и, не обернувшись, скрылся за красными занавесками.

Де Рус стоял под рифленым стеклянным навесом у выхода из отеля «Чаттертон» и рассеянно смотрел на сверкающие огни Уилшира.

Дождь лил косыми тонкими струйками. Легкую капельку занесло под навес порывом ветра, она упала на красный кончик сигареты и зашипела. Де Рус поднял саквояж и пошел вдоль улицы к своему автомобилю: сияющий черный «Паккард» со скромной хромированной отделкой был припаркован у следующего угла.

Де Рус открыл дверцу, и в глубине автомобиля матово блеснуло дуло поднятого пистолета, направленного ему прямо в грудь.

— А ну-ка, — раздался резкий голос, — подними ручки, золотко!

В машине было темно, в мутных бликах отражённого света фонарей неясно виднелось узкое лицо с ястребиным носом. Дуло пистолета сильно уперлось в грудь Де Руса, позади послышались быстрые шаги, и еще один пистолет уперся ему в спину.

— Ну что, теперь дошло? — поинтересовался другой голос.

Де Рус уронил саквояж, медленно поднял руки и положил их на крышу автомобиля.

— О'кей, — слабо сказал он. — Это что, грабеж?

Человек в машине хрипло расхохотался. Невидимая рука ощупала сзади брючные карманы Де Руса.

— Шаг назад… спокойно!

Де Рус попятился, очень высоко подняв руки.

— Ну ты, не так высоко, — угрожающе сказал человек сзади. — На уровне плеч.

Сидевший в машине вылез и выпрямился. Он снова ткнул пистолет в грудь Де Руса, вытянул длинную руку и расстегнул его плащ. Рука обследовала карманы, похлопала под мышками, и Де Рус перестал ощущать приятную тяжесть 38-го в эластичной кобуре под левой рукой.

— Один есть, Чак. Что там у тебя?

— На заднице ничего.

Узколицый отступил в сторону и поднял саквояж Де Руса.

— Вперед, золотко. Прокатишься с нами.

Они двинулись вдоль улицы. Впереди показались неясные очертания огромного лимузина — синего со светлой полосой «линкольна». Узколицый открыл заднюю дверцу.