Раймонд Карвер - Дом Чефа

В то лето Вэс снял дом с мебелью у вылечившегося алкоголика по имени Чеф.

Потом позвонил мне и попросил все бросить и переезжать к нему. Сказал, что он в завязке. Знала я эти завязки. Но он и слышать ничего не хотел. Снова позвонил и сказал, что — Эдна, из окошка океан видать. Солью пахнет. Я послушала, как он говорит. Язык не заплетался. Я сказала, подумаю. Подумала. Через неделю он опять позвонил — ты приедешь? Я сказала, что пока думаю. Он, мол, давай начнем все заново. Я сказала, если уж ехать, то у меня к тебе будет одна просьба. Он: Все, что угодно. Я сказала, я тебя попрошу, постарайся быть тем Вэсом, которого я знала. Прежним Вэсом. Вэсом, за которого я выходила. Вэс расплакался, но я это приняла, как знак, что он настроен серьезно. Так что сказала, ладно, приеду.

Вэс свою подружку бросил — или она его — я не знала, мне было без разницы. Когда я решила с Вэсом съехаться, мне пришлось распрощаться со своим другом. Мой друг сказал, ты делаешь ошибку. Мол, не надо со мной так. Спросил, как же мы? Я сказала, я должна на это пойти ради Вэса. Он пытается бросить пить. Ты–то знаешь, как это дается. Я знаю, сказал мой друг, но я не хочу, чтоб ты уезжала. Я сказала, я — только на лето. А там посмотрим. Я приеду. Он сказал, а я как же? Ты обо мне подумала? Сказал, не приезжай.

Мы в то лето пили кофе, шипучку и всякие фруктовые соки. Только это и пили целое лето. Я себя поймала на том, что не хочу, чтобы лето кончалось. И всякого ведь насмотрелась, а пожила с Вэсом месяц в чефовском доме и снова надела обручальное кольцо. Два года не носила. С той ночи, как Вэс, пьяный, свое в сад выбросил, в персики.

У Вэса было немного деньжат, так что работать мне не приходилось. А дом, оказалось, нам Чеф сдал почти задаром. Телефона у нас не было. Платили за газ, за свет да продукты покупали в «Счастливом пути». Как–то в воскресенье Вэс пошел купить разбрызгиватель и принес мне гостинчик. Принес чудный букетик ромашек и соломенную шляпу. По вторникам вечером ходили в кино. В другие дни по вечерам Вэс ходил на свои «протрезвляющие сборища», как он их называл. Чеф забирал его на машине прямо от порога, а после привозил домой. Иной раз мы с Вэсом ходили ловить форель в пресноводных лиманчиках, неподалеку. Удили с берега и целый день убивали, чтоб поймать пару–тройку малявок. Сойдет, говорила я и вечером жарила их на ужин. Иногда я снимала шляпу и засыпала на одеяле рядом с удочкой. Последнее что помнилось — облака, пролетающие над головой, в сторону долины. По ночам Вэс меня обнимал и спрашивал ты, мол, все еще моя девочка?

Дети держались в стороне. Шерил жила у каких–то людей на ферме в Орегоне. Пасла коз и молоко продавала. Присматривала за пчелами и качала мед. Жила по–своему, и я ее не попрекала. Ей было глубоко фиолетово, что там у нас с папой — лишь бы мы ее в это дело не вмешивали. Бобби в Вашингтоне косил сено. После сенокоса собирался поработать на яблоках. У него завелась подружка, и он прикапливал деньжата. Я писала письма и подписывалась «люблю, целую»

Как–то после обеда Вэс был на дворе, полол траву, и тут к дому подъехал Чеф. Я стояла у раковины. Выглянула и увидела, как подъезжает большая чефовская машина. Видно было машину, подъездную дорожку и трассу, а за трассой — дюны и океан. Над водой висели облака. Чеф выбрался из машины и одернул штаны. Я сразу поняла: что что–то не так. Вэс бросил свое занятие и встал. На нем были перчатки и полотняная шляпа. Он снял шляпу и утер лицо тыльной стороной ладони. Чеф подошел к нему и приобнял за плечи. Вэс стянул одну перчатку. Я подошла к двери — слышу, Чеф говорит Вэсу, что он, ей богу, извиняется, но придется ему нас попросить съехать к концу месяца. Вэс стянул вторую перчатку. Почему, Чеф? Чеф ему сказал, что дочке его, Линде, той что Вэс, бывало, когда еще попивал, любил называть Жирная Линда, нужно жилье, ну и — вот оно. Чеф Вэсу сказал, что линдин муж пару–тройку недель назад сел на свою моторку, и с тех пор о нем — ни слуху, ни духу. Она же мне своя кровь, сказал Чеф. Без мужа осталась. Ребеночек ихний без отца остался. Я ей могу помочь. Я рад, что у меня такая возможность имеется, ей помочь, сказал Чеф. Ты, извини, Вэс, придется тебе другой дом искать. Потом Чеф опять Вэса обнял, одернул свои штаны, сел в свою большую машину и укатил.

Вэс зашел в дом, швырнул шляпу с перчатками на ковер и плюхнулся в большое кресло. В чефовское кресло дошло до меня. И ковер чефовский. Вэс был белый как мел. Я налила две чашки кофе, одну дала ему.