Юлия Алейникова - Медальон Великой княжны

— А ведь это не ваш медальон, — проговорил Кирилл намеренно насмешливым тоном. — Обманул вас дед.

— Что еще за глупости? — отмахнулся Сергей Александрович. — Ты мне зубы не заговаривай.

— Ничуть. Ваш дед вас обманул. Не дарила ему княжна медальона. Во время расстрела царской семьи дед ваш в тюрьме сидел за то, что на именины великой княжны Марии пирог ей в подарок принес. И сидел там, пока белочехи Екатеринбург не взяли.

— Откуда ты это все знаешь? — ошарашенно спросил Сергей Александрович, осведомленность Кирилла поразила его до глубины души.

— Я историк, — слегка пожав плечами, ответил тот. — И медальон княжна подарила не вашему деду, а другому охраннику, Павлу Терентьевичу Лушину.

— Врешь, украл он его у моего деда!

— Нет. Не крал. Лушину медальон подарила княжна, — твердо возразил Кирилл. — Но владел он им не долго. В ночь расстрела царской семьи Павел Лушин стал случайным и нежелательным свидетелем расстрела, он попытался сбежать, за ним гнались, некто Василий Курносов стрелял в него, а затем снял с мертвого, как он думал, тела медальон.

— Точно, Василий Курносов, он Лушину и помогал!

— Помогал в шестьдесят третьем году восстановить справедливость, вернуть медальон владельцу. Поэтому ваш дед его безропотно и отдал, иначе бы позвал на помощь, заявил в милицию. А он молча отдал. Неужели вам самому не показалось это странным?

— Нет. Эти двое его шантажировали! — горячо воскликнул Сергей Александрович, как будто речь шла о нем самом.

— А чем, вы не задумывались? Думаю, что ваш дед в этой части повествования путался. Так вот я расскажу вам настоящую историю медальона. — Видно было, как в Сергее Александровиче любопытство борется с нервным желанием поскорее покончить с делом.

— Ладно, валяй, время есть, — наконец решил он. — Только я твоей брехне все равно не поверю.

— Как знать! Так вот, ваш дед после освобождения из тюрьмы, как вам должно быть известно, уехал в Петроград, а Павел Лушин и Василий Курносов остались на Урале. В следующий раз судьба их свела в тридцать седьмом, когда Лушин служил охранником в тюрьме, а Курносова арестовали и поместили в эту самую тюрьму как предателя и врага народа. Вот тут-то Павел Лушин медальон себе и вернул. Курносова отправили в лагеря, а Павел продолжил свою службу до самого начала войны, пока не ушел на фронт.

Сергей Александрович сидел тихо и Кирилла не перебивал, слушал. А Кирилл, стараясь не привлекать внимания и не менять тональности рассказа, пытался ослабить веревки, которыми его связал старик.

— Война дело страшное, но удивительное, — проговорил Кирилл тихим, проникновенным голосом. — Люди показывали чудеса выносливости, смелости, трусости, и лучшие и худшие качества человеческой души обострялись до предела, проявляясь в стрессовой ситуации. А сколько невероятных встреч случалось на войне? — Актерствовал Кирилл, стараясь заговорить, одурманить словами и образами раскрывшего рот Сергея Александровича. — Вот таким удивительным образом встретились в конце зимы сорок третьего года Павел Лушин и Василий Курносов. Когда наши второй раз оставляли Харьков и часть нашей армии попала в окружение, оказались они оба среди прочих несчастных блуждающих по лесу в попытках прорваться к своим солдат. Оказались в одном маленьком отряде, который прорывался через фронт. Оба вызвались прикрыть отступление товарищей, когда их группа нарвалась на немецкий отряд. Лушина ранили, а Курносов сперва спас его от немцев, а потом тяжело раненного перетащил через линию фронта. Спас, одним словом, только вот медальон забрал.

Лушин в тяжелом состоянии попал в госпиталь, а уж там произошла еще одна удивительная встреча. Он лежал на своей койке, когда его окликнули. Обернулся он и видит дружка своей юности, Ивана Скороходова.

— Деда моего! — С удовольствием заметил Сергей Александрович.

— Да, вашего деда. Друзья обрадовались, разговорились. Иван рассказал, как он в девятнадцатом добирался до Петрограда, как голодал, как попал в Петросовет, женился, про детей рассказывал, про Ленинград. В гости звал. Рассказал про Эрмитаж, про царские дворцы, тут-то Павел Лушин ему про медальон и поведал, до этого Иван о нем и не знал. А тут узнал, и обидно ему стало, что он из-за княжны в тюрьму попал, а Павлу от нее подарок достался. Расспросил он Павла подробно про Курносова, узнал, что того из лагеря на фронт, в штрафную роту определили, что тот кровью грехи свои прежние смыл, и когда из госпиталя Иван выписался, разыскал он по своей политической линии часть, в которой Курносов служил, и попросился туда политруком.