Анатолий Галкин - Барышня с дипломом

У Виктора был испытанный способ занять время. Он применял его десятки раз, несмотря на панический страх нехороших болезней.

Способ простой и древний как мир. Этим трудно заниматься в суетливой Москве и других мегаполисах. А в деревнях или в таких вот Правдинсках – самое оно.

Правила такие: надо познакомиться с простушкой чуть старше восемнадцати. Надо увлечь ее на свидание. Потом – за несколько свиданий очаровать, влюбить в себя и постепенно ослаблять девичью стыдливость. Осторожненько подходить к финалу… Самое интересное – это пик страсти! У этой Маши, Даши, Пелагеи происходит взрыв эмоций. Глаза горят, грудь колышется как волны в пятибалльный шторм. Она считает его полубогом, избранником, посланцем судьбы… Деревенские отдаются совсем не так, как московские всезнайки. Те каждый шаг свой заранее знают. А здесь стихия, природа, девственность.

Правда, в конце концов, эти простушки тоже все портят. После нескольких часов трепетного восторга они обязательно спрашивают: «А где мы будем расписываться? Здесь или в Москве?»

Сколько таких Витя Чалый оставил на российской земле. Всех их было немного жалко, но с другой стороны, была и гордость. Это он ввел их во взрослую жизнь, отрезвил и позволил поумнеть.

Здесь в Правдинске любовная интрижка развивалась туго. Паспорт у Кати он не спрашивал, но похоже, что претендентке на взрослую жизнь не было еще и шестнадцати. Все нужные формы были на месте, но в глазах не девичья страсть, а детское любопытство.

Смущало еще и то, что Катерину всегда сопровождали. В ста метрах от нее всегда топтались сопляки и наблюдали за ее действиями.

В этот вечер Виктор не планировал прощальной встречи. Обычно он делал это за день до отъезда в Москву. А тут оставалось десять дней… Можно еще так погулять, пошутить на запретные темы, дать волю рукам. Одним словом – раззадорить!

Но оказалось, что Катерина тоже вела свою игру. Она уже три дня обустраивала старый сарайчик, что за прудом на окраине леса. Она притащила туда одеяла, простыни и керосиновую лампу.

Виктор честно думал, что они просто гуляют. Он обнимал ее, говорил приятные слова, шептал про всякое такое.

Когда она затащила его в сарайчик, то все стало ясно… Она зажгла лампу, отступила на три шага и стала медленно раздеваться. Солнце уже заходило, и его красный свет струился сквозь щели сарая и смешивался с бликами фитиля старой закопченной лампы.

Катя делала все вдохновенно. Она считала, что совершает некий подвиг во имя любви. В голове у нее была жуткая каша из комплексов, инстинктов, из советов подружек, из сказок и надежд.

Виктору вдруг стало стыдно. Не от ее вида! Она была прекрасна… Почти, как та мраморная Венера. Только помоложе и с руками.

Нет, ему стало стыдно за себя. Катя перед ним как пена морская чиста, а он обязательно сделает с ней то, что сделает. Совершит и уедет… А что с ней будет через месяц? Или, не дай бог, через девять месяцев…

Екатерина стояла и смотрела на него с восхищением. С желанием и покорностью. На потолке, на щербатых стенах сарая и на женских округлостях мерцал свет, превращая все в восточную сказку… Дальше нельзя было тянуть. Он сорвал с себя футболку и схватился за ремень джинсов.

Его остановил дикий крик! Кричала Катерина… Она голосила, прикрываясь руками. Она орала, глядя не на него, а куда-то за его спину.

Чалый обернулся… В сарай вошли трое и встали в позах картины «Перед битвой Куликовской».

По центру стоял худой и низкорослый. А по краям – два бугая. Оружия у них не было. Только у центрового в руках охапочка тонких прутьев – розги.

Крайние схватили Виктора и конкретно так придерживали.

А сопляк, который худой и низкий, вышел в центр сарая, вытащил гибкий прут и со свистом рассек воздух, чуть не задев Катю… Она все поняла. Перестала орать и начала жалобно выть. При этом она развернулась и легла животом на пол, на яркое лоскутное одеяло, приготовленное для других целей.

Сопляк, который оказался старшим братом Екатерины, нанес первый удар – с оттяжкой сразу через две ягодицы… Удар не сильный, не до крови, но яркий след остался… Потом еще удар, и еще… Чуть повыше, чуть пониже.

Виктор сообразил, что это местная традиция. Сначала на его глазах исполосуют ее. Потом с него снимут штаны и все повторится… Хотя его могут не розгами, а дубиной дубасить.

Звонок мобильника в джинсах Вити Чалого изменил ситуацию. Действие с розгами – оно из старинных обрядов. И сотовые телефоны не очень с этим гармонируют… Свист розг прекратился, а один из бугаев нахально полез в карман Виктора и грубо ответил на звонок: