Николай Воронцов - Пятая печать

«Зачем он вообще приперся сюда?» — все еще пребывая в своем сне, вспылила она, и тут же притупившееся было чувство обиды на него снова оглушительной волной накатило на нее. В этом своем сне она хотела даже подойти и отхлестать его по лицу своим свадебным букетом. В этой своей неадекватной злости она в самом деле приблизилась к нему и в самом деле замахнулась на него рукой, но вдруг заметила, что Кришна стоит уже вовсе не в белом, а в черном костюме. И у нее, у Жанны, платье тоже уже вовсе не белое, а черное. И застывший у алтаря Виктор тоже весь в черном. И нет больше того яркого льющегося из окон света. И народу в церкви что-то уж очень много…

Оказавшись дома, в своей постели, Жанна сразу же зарылась поглубже в одеяло и снова задремала, хотя и слышала при этом, как в ванной какое-то время шумел душ, чувствовала, как замотанный после душа в полотенце Виктор неслышно двигался по квартире, как потом он тихонько приподнял одеяло и лег рядом с ней. И сразу же после этого где-то на грани яви и сна она резко развернулась к нему, обхватила руками его за шею и притянула к себе, буквально задохнувшись от аромата его простецкого шипрового одеколона. Виктор был готов к этому, он ждал этого. Он придвинулся ближе, и Жанна в полной мере снова ощутила силу и жар его нагого тела. На какой-то короткий миг их поцелуи слились, сразу же после чего Жанна скользнула горячими губами сначала по его скуле, а потом и по раковине уха, будто собираясь что-то произнести, но так ничего не произнесла, хотя Виктор в ожидании этого напрягся и замер. Она будто бы пошутила над ним и, понимая, что это лишь только начало, в диком восторге от этой своей выходки с силой оттолкнула его от себя, и он, скинув с себя одеяло, будто эпизодом какого-то страшного сна, неясной тенью в ночном сумраке квартиры нереально высоко, как ей показалось, возвысился над ней. И сразу же после этого вся ее шутливая смелость вкупе с восторгом бесследно исчезли, будто их и не было вовсе, хотя Жанна это никак и не показала.

Больше в эту ночь Жанна уже не спала; в желании взять все то, что ей было так нужно, она терзала острыми пальцами кубики пресса, плечи и грудь Виктора, распаляя его и без того уже вспыхнувшее яростным пожаром тело. Несмотря на то, что все еще Виктор возвышался над Жанной мощной монолитной скалой и каждый его мускул был напряжен и просто-таки источал стальную силу, в этот самый миг он, тем не менее, все еще был в ее власти. И уже через мгновение Жанна снова слегка толкнула его в грудь, и Виктор, будто в глубокую бездну, раскинув в стороны сильные руки, упал на спину. И на этот раз уже возвысившись над ним, Жанна снова, будто мстя ему за что-то, впилась цепкими пальцами в его плечи и грудь, только на этот раз уже не в пример сильнее. Виктор от этой боли не застонал, хотя и был где-то очень близко к этому, только с шумом втянул носом воздух, после чего с закрытыми глазами опрокинул голову в подушку. Понимая, что сегодня он стерпит любую ее выходку, Жанна, монотонно двигаясь, еще и еще терзала своими цепкими пальцами его торс и плечи. В какой-то момент он вскинул руки, будто крылья, пытаясь остановить ее, но Жанна тут же пресекла эту его попытку выйти из-под ее абсолютного контроля, после чего он уже и не думал даже по своей воле что-то менять. Царапая его кожу и будто дергая его напрягшиеся струнами нервы, она все ближе и ближе доводила его до болезненного вскрика, который тот из самых последних сил все еще сдерживал в себе. И когда этот крик, неизбежно переполнив чашу терпения, все-таки вылился, глухо потонув в темном сумраке комнаты, она не отпустила его и свою игру с ним не прекратила, продолжая терзать его, испытывающего уже не сладкую, а вполне реальную и ощутимую боль, пока сама не испытала то же самое, что совсем недавно испытал он, только, в отличие от него, с привкусом не полученной, а причиненной другому боли.

И только когда без сил и с бешено колотящимся сердцем упала рядом с ним, раскидав по подушке волосы, она поняла, что он все это время терпеливо ждал от нее чего-то еще. Жутко похолодев от осознания всего этого, она инстинктивно сжалась в клубок, и он, все еще невозможно горячий, тут же сгреб ее в охапку и обнял, прижавшись со спины.

Словно боясь нарушить образовавшееся равновесие и в то же время согреваясь его теплом, Жанна лежала неподвижно, смотря при этом куда-то в темноту.

В какой-то момент это самое образовавшееся между ними зыбкое равновесие стало рушиться, может оттого, что Жанна уже в полной мере согрелась, а может оттого, что он хотел продолжения.