Виталий Листраткин - Знак Зверя

- Так зачем ты меня сюда пригласил?

Петрович изумляется:

- Кто? Я? Я тебя никуда не приглашал.

- Недопонял? - я действительно его не понял.

- Чего тут непонятного? Я просто зашел сюда пожрать после ночного дежурства.

- И все?

- Конечно все, - Петрович обеспокоенно смотрел на меня. - Слушай, Студент, ты плохо выглядишь... Очень плохо. Нервный какой-то, дерганый... Что-то случилось?

- Ты зачем раскололся-то?

- Я же тебе говорил, Студент, нравишься ты мне. А поскольку Гоша тебя отпустил, я и отдал тебе все расклады.

Я уже вообще ничего не понимал. Но все равно сделал вид, что полностью разобрался в ситуации. Зато Петрович не делал вида всезнающего идиота - он просто удивлялся:

- Ты зря принимаешь меня за какого-то монстра, Студент, - мягко укоряет он меня. - Я тебе друг, помни это... А тебе обязательно нужно отдохнуть. Съезди куда-нибудь... Море, пляж, девочки, то, се...

- Угу, - соглашаюсь я. - Ты извини, если что...

- Да все нормально!

Я пошатываясь вышел из кафе. Быть может мне вообще все приснилось: Афган, Гоша, Катя, это дурацкий звонок? Тогда что есть правда? Отец как-то сказал, что я балбес. Правда, наверное. И не просто балбес, балбес свободный, поразительно свободный - от всего, всех и вся.

Я нарезал на машине пару кругов по городу и неожиданно для самого себя свернул на трассу. Проехал около десяти километров до указателя и остановился на обочине. Направо пойдешь... Налево... Гм, налево... Да в общем-то один хрен. Мимо с ревом проносилась многотонная дребедень, воняющая соляркой и немытыми дальнобойщиками, а я все еще сидел в машине, разглядывая здоровенный синий щит с белыми стрелками направлений.

Внезапно мне в голову пришла забавная мысль. А что есть вот прямо сейчас, взять и рвануть по указателям, найдя свое новое пристанище, вот этак, случайно? Эта мысль мне очень даже понравилась. Начать новую жизнь... И все снова... Как знать, быть может на этот раз мне повезет?

Я даже выжал сцепление и включил передачу, но что-то остановило меня. Посмотрел назад и понял, что именно: розы, алые, как кровь, розы... Вернее, их аромат. Пока я метался по горячему городскому асфальту, они увяли, опустили свои чудные, туго спеленутые природой головки. Они должны были принадлежать ей, но раз так...

Я вышел из машины, достал это букетище и положил на обочине. Отошел в сторону, заценил - прямо как у подножия постамента... Дьявол... Этот постамент уж больно смахивал на надгробный.

Ненавижу такие постаменты: слишком много их было в моей жизни. И они до сих пор мучили меня, как и эти цветы. Цветы...

Я раздобыл в багажнике пластиковую бутылку из-под газировки, стравил с патрубка бензонасоса около литра бензина и вылил все это дело на букет. Спичка...

Букет вспыхнул мгновенно. Алый цвет роз поначалу еще пробивался сквозь языки пламени, но лепестки очень скоро обуглились, а пламя тоже стало желтым и коптящим.

Я не стал досматривать процедуру казни до конца. Завел машину и решительно развернул агрегат по направлению к городу. Был ли у меня план? Не знаю, наверное... Какая-нибудь ерунда всегда есть.

Итак, я возвращался домой. Я уже забыл сколько дней не спал, а в голове бродила такая мешанина... В которой я окончательно запутался. Окончательно и бесповоротно, как в вязком и нескончаемом болоте.

Завтра. Все будет завтра... Если будет. Глава 18. Грызть себя

Когда ты победитель и победил, это видно сразу. Извне. В такое время кто-нибудь тебя непременно похвалит, ласково гладя по шерстке: "Хороший песик, хороший... Не лаешь, не кусаешь, кушаешь хорошо...".

А вот беспричинно тяпнуть бы такого зубами по горлу, а потом прислонить слабой спинкой к теплой стенке и проникновенно спросить:

- Где же ты был, сука, когда я, подыхая от тоски и отчаяния, в полном одиночестве бился головой о стену, не видя ни малейшего намека на выход?

Вот просто из спортивного интереса - что бы он ответил? Но наверняка: "Ах, мы не знали, не видели..."

Вранье! Все видно, причем достаточно ясно и понятно. Помнится, в период жесточайшей депрессухи, когда я входил куда-либо, то сразу привычно ловил на себе взгляды людей, своей нездоровой заинтересованностью похожие на тот, которым провожают похоронную процессию.

Ох уж эти люди... Они чувствуют, они все чувствуют, подобно паукам, цепко удерживающим тебя за концы обнаженных нервов, чутко прислушиваясь к колебаниям паутины, сдох ты, или пока еще в силах шевелиться...

Удача, равно как и неудача, имеет свои особые флюиды, ауру, которую ты распространяешь вокруг себя. Потеряй хоть на миг равновесие, оступись, закачайся над пропастью - этот выброс адреналина не пройдет незамеченным для окружающих. Они тут же отвернутся и распнут тебя на кресте обстоятельств, мгновенно позабыв тебя и номер твоего телефона.