Фридрих Незнанский - Ящик Пандоры

— Ты совершенно права, Шура,— сказал Меркулов,— я, например, перед ними испытываю просто страх.

— Значит, решаем так. Переписываем все в память компьютера и устанавливаем защиту от посторонних. Кстати, я обнаружил одну вещь: здесь имеется один компьютерный код, Сухов назвал его «Коромысло», стерев который мы лишаем возможности кого-либо и когда-либо воспользоваться программой для начала войны. Я тебе сейчас, Вася, покажу, как это. делается. Но кроме того, надо сделать копию компьютерного кода под названием «Колодец», это зашита против предыдущего кода. Я предлагаю немедленно отвезти дискету с этим кодом в безопасное место.

— Думаю, что мы попросим Семена Семеновича сделать это. Моя машина с шофером в вашем распоряжении. Я сейчас свяжусь с Ельциным, попрошу его вас принять. Расскажите ему все, что знаете. Я уверен, что он найдет это самое безопасное место, Андрей Викторович.

Шахов направился к телефону и довольно долго говорил с кем-то, и голос его заглушался жужжанием компьютерных агрегатов. Затем вместе с Борко он проинструктировал Моисеева. И тот, взяв в руки портфель с документами, засеменил к выходу, забыв в попыхах свою палку.

Борко и Монахов вновь углубились в экран терминала, а Романова сказала с тревогой:

— Что-то от Турецкого с Грязновым никаких.. известий.

Двери подъезда распахнулись прежде, чем Красниковский со товарищи успели их открыть. В мгновение ока из двух лимузинов и джипа выскочили парни с автоматами. Две группы застыли друг перед другом, только стволы автоматов покачивались из стороны в сторону, а Красниковский истошно заорал:

— Они украли сейф!

Но никто не двигался с места. Начавшая было собираться вокруг них толпа рассосалась словно по мановению волшебной палочки. На улицу ворвалось несколько милицейских машин, с каскадерской ловкостью заблокировавших путь к отступлению враждующих групп. Из каждого окна, как из бойниц, торчали стволы.

— Рома, садись! — крикнул на ходу Грязнов.

Вслед за грязновской машиной к подъезду подкатила другая с открытой дверью. Гончаренко сложился пополам, ударил головой в живот одного из автоматчиков и не разгибаясь устремился к машине. Но тут сухонький мужичишка в очках вцепился в майорский китель, и тут бы обоим и конец пришел, но один из милицейских саданул из автомата первым, вражеские автоматчики — какие неизвестно — дали ответную очередь, но Гончаренко уже втащили в машину вместе с сухоньким, а машина мчала к Крымскому мосту. Остальные муровцы развернули свои авто, прикрываясь предупреждающим огнем, взрывая на мостовой асфальт.

— Уберите от меня этого шизика! — вопил Гончаренко, стараясь высвободиться из цепких рук сухонького, но тот, видимо, от страха совсем потерял голову и все лез куда-то вперед, толкая шофера, как-будто норовил выпрыгнуть в водительское окно.

— Успокой ты их обоих, Татьяна! — зло сказал водитель.— У меня бак пулей пробило, бензин хлещет, не дотянем до Петровки. Если я буду вилять, взлетим на воздух!

Оперативница Татьяна Мозговая повернулась с нацеленным на «шизика» пистолетом:

— Гражданин, оставьте майора в покое! .

Тот внезапно сник, затравленным взглядом окинул оперативников.

— Кто вы такой? Как фамилия?.. Чего молчите, сейчас вам в угро все равно допрос с пристрастием устроят, придется все выложить.

— Тань, фамилия ему — «Бес»,— сказал Гончаренко, разглаживая майорскую форму,— у него за пазухой под курткой две коробки, которые он у Красниковского спер.

19 августа 1991 года, понедельник, 1 час 15 минут

В компьютерном отделении температура воздуха не поднималась выше шестнадцати градусов, но присутствующие не замечали холода.

В отсеке, где стояли печатные устройства, Романова слушала сбивчивый рассказ Гончаренко. В глазах майора светилась заискивающая надежда.

— ...У него там дворец охерительный, Александра Ивановна, бабы полуголые снуют, бассейны теплые и горячие. Когда меня туда привели, он с девками в бассейне плавал. Я его целый час ждал. Сказал — хочу поговорить с ним наедине... Ну, как мне было велено, выкладываю все про Биляша, Валерию и Артура. Не поверил сначала, глазами под очками заметал из стороны в сторону, еще раз мою карточку пропустил через аппарат и руку мою на рентгене просветил. Феоктистов, генерал комитетский, перед ним заискивает, и вот смеху-то, Александра Ивановна, они его знаешь как там все называют? Дорогой.