Ирина Градова - Клиника в океане

– Все это, без сомнения, очень интересно, – сказала я, когда Еленин ненадолго прервался, – но зачем вы все это рассказываете мне ?

– Я как раз подошел к сути дела, Агния Кирилловна. Есть один корабль под названием «Панацея». Он ходит под флагом Саудовской Аравии и принадлежит вдове одного из шейхов этой страны, принцессе Сулеме Абдель Азиз ас-Сауд. Судно курсирует исключительно в нейтральных водах и никогда не заходит в порты других стран.

– Что означает термин «нейтральные воды», я не совсем понимаю?..

– Пространства морей и океанов, простирающиеся за пределами вод территориального моря и не входящие в состав территории какого-либо государства, называются «открытым морем», – пояснил Еленин. – Это и есть нейтральные воды. Главным по отношению к ним является принцип «свободы открытого моря», который в настоящее время понимается не только как свобода судоходства, но и как свобода прокладки по дну морей и океанов подводных телеграфно-телефонных кабелей, плюс – свобода рыболовства, полетов над морскими пространствами и так далее. Никакое государство не вправе претендовать на подчинение вод, входящих в состав «открытого моря», собственному суверенитету. Военные корабли и прочие суда – представители государственных некоммерческих служб, – находясь в водах «открытого моря», подчиняются власти только того государства, под флагом которого они ходят. Это называется юрисдикцией флага. Исключением из этого правила является право иностранного военного корабля при наличии определенных оснований остановить и осмотреть чье-либо судно в «открытом море». Я доходчиво объяснил?

– Вполне, только я все равно не...

– Сейчас вам все станет ясно, – прервал он меня. Это прозвучало бы довольно-таки грубо, если бы реплика не сопровождалась доброжелательной улыбкой. Поэтому я решила подождать и выслушать этого странного человека до конца.

– Вы работали в ОМР, Агния Кирилловна, все верно?

Я кивнула, вновь насторожившись:

– Вас прислал ко мне Андрей Эдуардович?

– Лицкявичус? Нет-нет, – покачал головой Еленин. – Он не в курсе дела. Видите ли, Агния Кирилловна, проблема, ради которой я вас разыскал, не просто серьезная, но и секретная, а потому я вынужден попросить: даже в случае, если вы откажетесь нам помогать, этот разговор должен остаться только между вами и мной.

Ох, не нравится мне такое начало... Или я вру – как раз нравится? Я уже и сама перестала понимать, чего хочу в этой жизни – покоя и благополучия или адреналина и приключений! Как бы там ни было, при последних словах Еленина я почувствовала, как по всему моему телу пробежала дрожь ожидания и предвкушения чего-то интересного.

– Хорошо, – ответила я. – Так какое отношение к вашему делу имеет ОМР?

– На самом деле никакого. Совсем наоборот: я обращаюсь к вам именно потому, что вы уволились из этой организации и, как я понимаю, сейчас свободны.

– Ну, не совсем, – возразила я, чтобы Еленин не подумал, что мне совершено нечем заняться. – Я работаю в больнице и...

– И в Первом медицинском университете – я знаю. Я имел в виду, что вы больше не состоите в Отделе.

– Это так.

– Планируете вернуться туда в ближайшее время?

– Только не при Толмачеве!

– Тогда позвольте мне перейти прямо к делу.

Давно пора!

– Так вот, о «Панацее». Это, в сущности, плавучий госпиталь.

– Почему я никогда о нем не слышала?

– Это весьма засекреченный объект. Его владелица не афиширует свою собственность, а все работники на борту судна дают подписку о неразглашении. В случае нарушения подписки им грозят дорогостоящие судебные иски, поэтому еще никто ни разу не рискнул этого сделать.

– А к чему все это? – с недоумением спросила я. – Ну, госпиталь, ну, плавучий – что тут такого?

– Я ведь не просто так рассказал вам о нейтральный водах, Агния Кирилловна. То, что «Панацея» не заходит в порты, означает, что никакие законы, за исключением законов Саудовской Аравии, на его борту не действуют. Вы понимаете, что это значит?

Кажется, до меня начинает доходить...

– Никаких международных конвенций?

– Правильно!

Лицо Еленина осветилось, словно он был школьным учителем, а я – прилежной ученицей, которой удалось порадовать преподавателя отличным ответом на уроке.

– Вы только представьте себе, Агния Кирилловна: медицинское учреждение с полной свободой действий! – продолжал он воодушевленно. – Никаких законов, запретов, ограничений, только правила внутреннего распорядка – и все! Хозяйка «Панацеи» – и царь, и бог, с правом делать все, что ей вздумается, руководствуясь собственными понятиями об этике. Последнее дело, которое вы расследовали, касалось психиатрических препаратов, если я не ошибаюсь?