Сирил Хейр - Жилец (= Арендатор смерти)

— Только, само собой, — заметил Реншоу, — дело далеко не ограничивалось лишь Питером и Полом. На самом деле в Сити компании Баллантайна были известны как «Двенадцать апостолов». Пара из них, кажется, вообще никогда не функционировала. Думаю, он лишь зарегистрировал их для круглого счета.

— И все они, как я полагаю, с конторами, расположенными по одному и тому же адресу? — спросил инспектор.

— Хотя, как ни странно, среди его личных бумаг мы нашли упоминание еще об одной — «Англо-голландский каучуковый и общеторговый синдикат», с адресом Брамстонз-Инн, неподалеку от Феттер-Лейн. Баллантайн платил за аренду офиса помесячно, но, похоже, там никогда не велось никаких дел. Во всяком случае, когда я пришел туда, помещение оказалось совершенно пустым — и, похоже, уже на протяжении некоторого времени было таким.

Маллет кивнул, автоматически взяв на заметку адрес. Главное, в принципе он установил, что покойный финансист был мошенником, а подробности махинаций его особенно не интересовали. Что же касается конечной цели всех сделок Баллантайна, то она стала ясна по ходу расследования. И заключалась в том, чтобы перекачивать деньги из карманов инвесторов в карманы Баллантайна. И надо сказать, что это делалось чрезвычайно успешно. Но совершенно неожиданно в последние несколько дней жизни Баллантайна ситуация изменилась. Он был атакован ведущей финансовой газетой, и держатели акций его головного концерна в преддверии ежегодного собрания утратили к нему доверие. Рыночные котировки катастрофически упали, и в день его смерти враги вообще шли за ним по пятам.

— Игра была окончена, и он это знал, — пояснил Реншоу. — Так что, если бы Баллантайн покончил самоубийством, это было бы понятно.

— И избавил бы нас от массы хлопот, если бы так поступил, — заметил Маллет. — Но вместо этого дал кому-то себя убить, предоставив нам мстить за его никчемную душонку. Только я не думаю, что он был из тех людей, которые сводят счеты с жизнью. Странно, почему он не дал деру, как Алисе и Хартиган?

— Насколько мы понимаем, именно это он и сделал.

— Отправившись на Дейлсфорд-Гарденз?

— Нет, я думаю, он собирался уехать подальше, — сказал Реншоу и продолжил объяснять, к чему его привело изучение поведения Баллантайна в последний день его предпринимательской деятельности.

Вообще-то в последнее время он поздно приезжал в контору и рано оттуда уезжал, но в тот день почти неотлучно сидел в своем личном кабинете. О том, чем он там занимался, можно лишь догадываться по тому состоянию, в котором остались его вещи, но, вне всякого сомнения, занимался уничтожением бумаг. Его личный сейф оказался абсолютно пуст. Кроме того, он снял со своего личного банковского счета все деньги, а из ящика стола пропал его паспорт, который там обычно хранился.

— Учитывая все это, — заключил Реншоу, — по-моему, абсолютно ясно, что на уме у него было более далекое путешествие, чем до Кенсингтона.

— И также абсолютно ясно, — подхватил Маллет, — что при себе у него была крупная сумма денег, когда его убили. Сколько, как вы думаете?

Реншоу покачал головой:

— Боюсь, мы никогда этого точно не узнаем. На его личном счету оставалось лишь около сотни фунтов, когда он его закрыл, но за последние несколько месяцев через Баллантайна проходили очень большие суммы денег. Куда все это делось, трудно сказать. Если, согласно моим догадкам, он боялся предстать перед держателями акций на собрании и собирался сбежать, то, несомненно, сделал где-то заначку — вероятно, за границей. Из недавних выплат, которые мы смогли проследить, многие предназначались женщинам.

— Включая его жену? — спросил Маллет, вспомнив показания миссис Баллантайн на дознании.

— Нет. Она была достаточно умна или удачлива, потому что некоторое время назад получила от него кругленькую сумму. Так что больше ей от него ничего не перепало. Наоборот, в последний момент, перед самым своим уходом, он пытался добиться ее согласия на то, чтобы получить заем под акт распоряжения имуществом, но она отказалась.

— Еще бы. Ну а другие женщины?..

— Похоже, Баллантайн проявлял странного рода щедрость, потому что продолжал выплачивать очень солидное содержание своим уже оставленным любовницам. Еще он содержал итальянскую танцовщицу Фонтичелли, но этот роман у него вроде бы завершился. Все самые крупные выплаты за последнее время предназначались миссис Илз.

— По-моему, я что-то про нее слышал, — припомнил Маллет. — Она была его главной фавориткой?