Белинда Бауэр - Черные Земли

Если не считать Майкла Кокса, то Льюис мог справиться с кем угодно. Но драться сразу с тремя — это не под силу даже Льюису, так что одного из троих Стивену пришлось бы взять на себя. Оба они это понимали и потому по обоюдному молчаливому согласию сменили тему.

— Старик обещал взять меня завтра на матч. Пойдешь с нами?

Стивен знал, что будет играть местная команда, «Блэклендерс». Поскольку команды, состоящей в высшей лиге, в округе не было, Льюис с отцом самозабвенно болели за «Блэклендерс», пеструю сборную местных талантов, и Льюис следил за их успехами с не меньшим жаром, чем его одноклассники — за игрой «Ливерпуля» или «Манчестер Юнайтед».

С отцом Льюиса только футбол и объединял.

Отец у него был невысок, рыжеват и неразговорчив. Он носил очки и слаксы не по возрасту и чем-то занимался у себя в конторе в Майнхеде, но чем именно — этим Льюис никогда не интересовался. «Что-то там про законы», — пожал он плечами, когда Стивен однажды спросил его. Дома отец Льюиса разгадывал кроссворды из «Телеграф» и восстанавливал по Интернету свое генеалогическое древо. Зимой они с матерью Льюиса раз в неделю ходили в местный клуб играть в бадминтон. Стивен как-то видел их в форме: ноги в белесой кудрявой поросли и мини-юбка, обтягивающая отнюдь не мини-бедра. И без того смешная игра от этого казалась еще нелепее.

За все те годы, что Стивен дружил с Льюисом, отец Льюиса произнес в его адрес три фразы. Самой частой была: «Привет, Стивен». Застукивая их с Льюисом за подглядыванием, он всякий раз говорил: «Играете, мальчики?» Сконфуженное: «Это кто ж таскал собачье дерьмо через кухню?» от него слышали лишь однажды.

Льюис на пару с матерью, гораздо более крупной и яркой, отца почти не замечал. На все его слова, сказанные в присутствии Стивена, сын или нетерпеливо гримасничал, или язвительно молчал.

Как-то раз Стивен ездил с родителями Льюиса в Майнхед смотреть выставку песочных скульптур. Летний ливень успел размыть величественные творения, превратив их в бесформенные курганы и сделав сказочный замок похожим на «Титаник», а косатку в натуральную величину — на мяч для регби. Несмотря на это, отец Льюиса переходил от кургана к кургану в своих непромокаемых «Бергхаусах», фотографировал песочные кучи с разных сторон и пытался пробудить в Льюисе интерес, повторяя на все лады: «Ты только представь, как это могло бы выглядеть!» Все это время Льюис с матерью дрожали под бьющимся на ветру зонтиком, гримасничали и ныли, что хотят чаю со взбитыми сливками.

Стивену слабо было бросить Льюиса и перейти на сторону песочных замков. Он просто стоял чуть поодаль от друга с его матерью и зонтиком. Лучше было промокнуть, чем поддерживать их отстраненное презрение к этой печальной страсти.

Все это казалось ему пустым разбазариванием отца.

Льюис вернул его в настоящее, добавив многообещающе:

— Бэттен опять в команде.

Стивен покачал головой:

— Не могу.

— Это же суббота!

Стивен пожал плечами. Льюис с сожалением покачал головой:

— Много потеряешь, дружище.

В этом Стивен сильно сомневался — как играет «Блэклендерс», он уже видел.

Суббота выдалась сухой и если не теплой, то и не особенно холодной для января. До обеда Стивен успел выкопать две ямы, потом поел хлеба с клубничным вареньем. В субботу он сам делал себе бутерброды и потому был избавлен от унизительного тунца. Он специально забрал сухие корки — их отсутствия никто не заметит. На одной уже белело пятнышко плесени, и он соскреб его перепачканным в земле пальцем. И вспомнил дядю Джуда.

Это был его любимый дядя. Высокий — по-настоящему высокий, без дураков, — с тонкими нахмуренными бровями и глубоким голосом, как в ужастиках студии «Хаммер».

Дядя Джуд работал садовником, у него был разменявший четвертый десяток грузовик и трое помощников и всегда грязь под ногтями, чего бабушка терпеть не могла. Мама, наоборот, говорила, что это не та грязь, которой стоит бояться. Это все было, конечно, до того, как они окончательно разругались. После этого все бабушкины нападки на дядю Джуда мать сносила молча, слегка поджав губы, и срывалась потом на Стивене и Дэйви.

Это дядя Джуд подарил Стивену лопату. Стивен сказал ему, что хочет разбить на заднем дворе грядку и посадить там овощи. Ни о какой грядке Стивен, конечно, не думал, но дядя Джуд был человек с пониманием. Бывало, он заходил в кухню и смотрел сквозь капли дождя на перемежающиеся ежевикой заросли, приговаривая: «Ну как там помидоры, Стивен?» или «Я гляжу, бобы нынче пошли в рост». И они обменивались косыми усмешками, и Стивену становилось чуть-чуть тесно в груди.