Чингиз Абдуллаев - Разорванный август

– Спасибо, – взволнованно произнес Мурад, – ты мой самый лучший друг.

Нигяр вложила руку в его ладонь и неожиданно призналась:

– Ты знаешь, что моя бабушка, мать моего отца, всерьез хотела нас поженить. Она все время говорила моей и твоей маме, что детей нужно поженить, иначе их детские игры плохо закончатся. Ты ведь знаешь наши традиции – двоюродные братья и сестры обычно женятся.

– Мне мама никогда об этом не говорила, – изумился Мурад.

– Потому что я не разрешила. Я видела, что ты относишься ко мне, как к своему другу, но не как к любимой женщине. Ты всегда любил только Карину. И тогда, и сейчас. Поэтому просила родителей даже не заикаться об этой возможности.

– Ты счастлива?

– У меня хороший муж, прекрасный сын. Можешь не поверить, но за все время нашей совместной жизни мы ни разу даже не поспорили. С ним невозможно спорить, он всегда мне уступает. Наверное, счастлива, хотя люди обычно боятся в этом признаться. – Она убрала руку, посмотрела на часы и продолжила: – А теперь пойдем, уже первый час дня. Мы можем опоздать на поезд.

Мурад повез их обратно. На прощание они расцеловались, и Нигяр с сыном пошли к дому. Уже у самого подъезда она обернулась и, улыбнувшись, помахала ему рукой. Он вернулся в гостиницу и снова набрал номер телефона Карины. На этот раз она ответила сразу.

– Где ты была? – взволнованно спросил Мурад. – Я звонил вчера весь вечер и всю ночь.

– Ты же сказал, что прилетишь только сегодня, – удивилась Карина.

– Я прилетел еще вчера. Все бросил и прилетел. А тебя не было дома.

– Я плохо себя чувствовала, и мама увезла меня к себе, там мы с дочкой и остались. А почему ты не предупредил меня о своем приезде?

– Я не знал, как у меня получится.

– И где ты остановился? В «Москве» или в «России»?

– В «России». Пашкевич дала мне броню в гостиницу. У меня двухместный номер.

– Это намек на вторую свободную кровать?

– Почти намек.

– В таком случае я приеду, – пообещала она, – только учти, что сегодня ночью я не смогу у тебя остаться.

– Почему?

– Бабушка будет ночевать у меня. Мама настояла, чтобы она временно пожила в моей квартире. Представляешь, что она может подумать, если я ночью не вернусь домой. Аиду я оставила у мамы.

– Может, ты наконец им расскажешь обо мне?

– Не нужно, – попросила она. – После смерти папы мама не хочет ничего слышать о прошлой жизни. Ей это причиняет слишком большую боль. Они и так знают, что мы с тобой виделись уже в этом году. Этого более чем достаточно.

– Сейчас мы снова начнем спорить, – недовольно проговорил Мурад. – Ладно, поступай как знаешь. Давай приезжай, буду тебя ждать. Я ужасно соскучился. Честное слово.

– Охотно верю. Тем более что это взаимное чувство. Только учти, что у меня бюллетень на три дня. Вчерашний уже можно исключить. А потом нужно возвращаться на работу, иначе меня просто выгонят.

– Не выгонят. Я устрою тебя в какой-нибудь литературный журнал, – пообещал он.

– Я совсем забыла, что ты секретарь Союза писателей, – рассмеялась Карина. – Ладно, подожди. Я буду у тебя через полчаса. Нет, через час. Какой у тебя номер? И выпиши мне заранее пропуск.

– Встретимся у западного входа, – предложил Мурад, – там можно пройти в бюро пропусков.

Карина приехала через час, и они вместе прошли в бюро пропусков, чтобы оформить ей разрешение на вход в гостиницу. Пожилая женщина, оформлявшая пропуск, удивленно посмотрела на молодых людей.

– Керимов оформляет разрешение для Геворкян? – уточнила она, оглядывая обоих. – Вы шутите или на самом деле пришли за разрешением?

– Мы не шутим, – устало ответил Мурад.

– Я не понимаю, какие у вас проблемы? – спросила Карина. – Почему мне нельзя пройти к нему в гости?

– А вы сами не знаете? – неприятно усмехнулась женщина. Волосы у нее были светлые и явно перекрашенные. И бесцветные, немного выпученные глаза.

– Что вы придумываете? – нервно произнесла Карина. – Как вам не стыдно.

– А вы меня не стыдите, – повысила голос дежурная, – вы армянка, а он азербейджан. – Она так и сказала – «азербейджан». – Или, может, это я придумала вашу войну друг с другом? Я ведь не сегодня родилась и все понимаю.

Она говорила достаточно громко, и многие из присутствующих уже начали на них оборачиваться. Мурад даже пожалел, что ввязался в спор.

– Дай твое удостоверение, – неожиданно потребовала Карина.

– Я уже дал им свой паспорт, – недовольно ответил Мурад.

– Дай удостоверение, – снова попросила она.