Алекс Ровира - Последний ответ

Этот документальный фильм демонстрировал результаты предложения нобелевского лауреата. Вопрос состоял в том, кто же смонтировал этот перформанс, на который нас пригласил «отец Лизерль», иными словами — сам покойный Эйнштейн.

Не тот ли это человек, что приказал нам срочно покинуть клуб? Вот насчет незваного гостя у меня имелись кое-какие соображения. Читал ли он сообщение на страничке про потерянные вещи или же следил за всеми городскими событиями, имевшими отношение к Эйнштейну?

Прежде чем покинуть клуб, мы спросили у одинокого официанта, кто же устроил представление, но прямого ответа так и не получили.

— Программа согласована попечителями «Манки-тауна».

— И кто же они?

— Без понятия, их так много. По меньшей мере сотня.

Получалось, что мы так и не набрели на след загадочной дамы. Несомненно, именно она звонила мне по телефону, а потом зачитала письмо Эйнштейна. В общем-то, единственным моим предположением было, что это и есть его внучка, дочь Лизерль.

Все остальное представлялось громадным темным облаком.

Быть может, в шоу с бомбой, как окрестила его Сара, тоже содержалась какая-то информация, полезная для наших разысканий. Проблема состояла в том, чтобы ее выявить, а потом уже пойти по следу. На данный момент у меня имелось лишь приглашение на встречу в Принстоне, которая могла бы пролить свет на всю эту путаницу.

Сара спала как сурок, когда я выскользнул из нашего общежития, прихватив с собой те страницы рукописи, где речь шла о прибытии гения в Принстон. Я читал их в переполненном вагоне метро, а потом в не менее перегруженном поезде по дороге в Штат садов [50] Штат садов (Garden State) — неофициальное название штата Нью-Джерси. .

Судя по прочитанному, Эйнштейн скромно сошел на берег в Нью-Йорке в 1933 году, когда ему было уже пятьдесят четыре. Журналисты той эпохи сохранили историю о том, как Эйнштейн подшутил над многочисленной толпой встречавших. В свой третий и окончательный приезд в Америку этот эксцентричный человек прежде всего купил ванильно-шоколадное мороженое. Продавщица, узнав великого ученого, заверещала: «Я напишу об этом в своем дневнике!»

Когда по прибытии в Принстон Эйнштейна спросили, какие материалы нужны ему для работы, он ответил: «Карандаш, стирательная резинка и огромная мусорная корзина, чтобы выбрасывать туда мои ошибки».

Я перестал читать, только когда первые городские постройки Нью-Джерси уже бежали мимо моего окошка, и задумался, чтó мог чувствовать Эйнштейн, проезжая эти цивилизованные места после стольких пинков, полученных им в конвульсирующей Европе.

Из всего мною прочитанного я заключил, что это позолоченное убежище — Эйнштейн просил о годовом жалованье в три тысячи долларов, но, приехав, обнаружил, что ему назначили пятнадцать, — имело для ученого кисло-сладкий привкус. Местные жители вспоминали, что великий гений вместе с компанией детишек на Рождество ходил со своей скрипкой из дома в дом, собирая денежку на подарки. С другой стороны, у людей, посещавших его, вовсе не складывалось такого идиллического впечатления. Так, например, один из его друзей рассказывал: «В нем что-то умерло. Он сидел на стуле, перебирал пальцами свои седые волосы и говорил обо всем как будто в полусне. Больше он ни разу не улыбнулся».

Университетский городок Принстона имел вид даже более уютный и буколический, чем я себе воображал. В этот ранний час газон был усеян группками очень нарядных студентов, которые вместе завтракали, — все это походило на старинный английский университет.

Во втором электронном письме мне сообщили, что меня ожидают в Институте перспективных исследований, затейливом кирпичном здании, расположенном в небольшом отдалении от университета.

Часы на колокольне с зеленым куполом показывали, что я явился на несколько минут раньше, однако в дверях меня уже поджидала женщина лет пятидесяти в форменной одежде.

Она с неожиданной силой пожала мою руку и представилась:

— Мерет Фолькенверг, к вашим услугам. Директор нашего центра не смог явиться лично, но я получила четкие инструкции. Надеюсь, ваш визит окажется плодотворным. Не возражаете, если мы начнем с так называемой Большой аудитории?

«Недобрый знак, — подумалось мне. — Если меня приняли за простого туриста от науки, то я уйду отсюда с пустыми руками».

Я решил немедленно объяснить ситуацию:

— Откровенно говоря, меня интересует только рабочий кабинет Эйнштейна. Еще точнее, я хотел бы изучить новые документы, о которых сообщил в Европу господин директор.