Владимир Куценко - Тревожные будни

Целую неделю мотался он по тайге от одной стоянки к другой. Сидел у жарких костров, пил наваристый, припахивавший дымом чай и вел неторопливые разговоры с эвенками. Сначала — как требовал негласный этикет — о том о сем и лишь постепенно приближался к деловой части. Обычно эти разговоры заканчивались тем, что его собеседник, невозмутимо попыхивая трубкой, качал головой:

— Однако плохой человек Луценко...

И начинал рассказывать о продаже оленей. Тогда Игнатьев садился за столик, вбитый ножками в землю, и своим быстрым почерком писал протоколы допроса. А потом, когда дело было сделано, отправлялся, проваливаясь по колено в пушистом мху, бродить по тайге и не мог ею налюбоваться. Спускался в распадки к бурным холодным ручьям и пил удивительную, настоянную на лесных запахах воду, пока не начинало ломить зубы. Ночью на небе расцветали звезды, словно вобрав в себя прозрачную голубизну отгоревшего дня. Он забирался в спальный мешок и засыпал, слушая, как вздыхают, трутся рогами об изгородь олени и тонко свистит запутавшийся в кронах ветер. А утром его будило деловитое стрекотание спускавшегося вертолета...

Из тайги Игнатьев вернулся с пухлой пачкой протоколов и полным представлением о той кругленькой сумме в несколько тысяч рублей, которую нажил завхоз. Вот теперь уже можно было со спокойной совестью ставить последнюю точку в уголовном деле.

Разумеется, случались у него вначале и огрехи — не без этого. Получил даже из суда дело на доследование — правда, лишь однажды. Подвела поспешность: поджимали сроки. Уголовное дело об ограблении, в котором участвовали двое, досталось «в наследство» от прежнего следователя. А Игнатьев, посчитав, что вроде бы все там в порядке, провел кое-какую дополнительную работу и засел за обвинительное заключение.

Уже потом, изучая с пристрастием возвращенные материалы, понял, какую злую шутку сыграла с ним торопливость. Суд был прав — виновность арестованных доказана не полностью, и в этом его, следователя, вина. Искупал ее истово, расследовал фактически все сначала. Камнем преткновения оказались деньги, изъятые у одного из грабителей во время задержания: последний утверждал, что купюры принадлежат ему, а потерпевший показал, что они отобраны у него.

Ариан не успокоился до тех пор, пока не доказал, что обвиняемые попросту лгут. Для этого ездил в Алдан, откуда прибыли в поселок оба «молодца», узнал, какую зарплату они в тот день получили. Допросил о сделанных ими покупках продавцов продовольственного магазина и работников гостиницы, определив таким образом истраченную сумму — она заметно превосходила полученную.

Но самое главное — чисто следственным путем установил, что тем же вечером обвиняемые совершили еще два преступления, и затем тонко сыграл на противоречиях в их показаниях во время очной ставки. В суде дело прошло без сучка без задоринки. А он сделал для себя зарубку на память: поспешать-то надо медленно.

Майор милиции Ф. Зацепа:

— Производя расследование, Игнатьев все делает обстоятельно — таков его принцип. Но, пожалуй, особенно внимательно, я бы сказал, скрупулезно относится он к осмотру мест происшествий. Производит их сам по большинству своих дел. Для этого зачастую ночью, прихватив следственный портфель, садится за руль милицейской машины и отправляется за десятки километров. И уж не успокоится до тех пор, пока все детально не высмотрит, не найдет следов, не изымет вещественных доказательств. Сколько раз это помогало быстро раскрывать преступления.

А однажды ему пришлось искать... само место происшествия. Позвонила в отделение женщина и говорит: «У меня сидит моя подруга. Ее ограбили двое пьяных парней». Зацепа и Игнатьев кинулись туда. Выслушали взволнованный, сбивчивый рассказ потерпевшей: оглушили, потеряла сознание... Когда следователь осматривал шубу Н., то, обнаружив шесть крохотных опилок, аккуратно собрал их и спрятал в пакетик. И что вы думаете — пригодились! Они в конце концов привели к «большому сараю», оказавшемуся столяркой одного из предприятий, а затем и к работавшему там некому Пялову. Преступники получили по заслугам.

И в то же время его неизменное кредо, святая святых — объективность. Предельная объективность. Вопрос — привлекать к ответственности или нет? — не решает с кондачка, впопыхах. Не единожды взвесит, прежде чем отмерит. Произошло как-то ЧП: владелец «Запорожца» сбил девятилетнего мальчишку, нанес ему серьезные повреждения. Имелись обстоятельства, которые свидетельствовали отнюдь не в пользу водителя. Да и общественное мнение поселка было против него. В отделение звонили возмущенные жители: «Частники детей наших давят, а вы церемонитесь! Под суд его!»