Александр Чернов: Я - Джек Потрошитель?

Накручивая на палец локон, Таня с улыбкой ответила:

— Познакомились. Дима успел экстравагантно представиться.

— Ну, и как он тебе? — в голосе Казанцевой появилась некоторая фамильярность, она говорила так, будто меня не было в комнате.

— Произвел впечатление, — в тон ей ответила Таня.

— Я тоже от него без ума, — продолжала подтрунивать Казанцева. — Классный мальчик. И журналист талантливый, а какие статьи пишет — закачаешься. Правда, из его опусов еще ничего не напечатали…

Мне было обидно, что Лана пригласила меня в качестве объекта для насмешек, на языке вертелась колкая реплика, но бедро Тани приятно согревало мое бедро, и я мстительно молчал. Наконец я "взорвал" бутылку шампанского и стал разливать "кипящий" напиток в фужеры.

— Напрасно смеешься, — сказал я с наигранной веселостью. — Между прочим, завтра у меня первое самостоятельное задание редакции.

— Да ну! — озорно повела своими диковинными глазами Лена. — И какое, если не секрет?

С тайной гордостью я заявил:

— Буду писать очерк о работе "Городского управления внутренних дел".

— Ого! Вот это уже серьезно, — Лена все еще говорила так, будто я полный идиот. Казанцева подняла фужер с шампанским: — Предлагаю выпить за начало блестящей карьеры!

Раздался звон фужеров, мы выпили. На этом дифирамбы в мою честь иссякли, и женщины заговорили на волнующие только их темы типа:

— Ах, какое у тебя платье!

— А ты знаешь сколько стоит?!

— Что ты?!

— Это еще что! Я недавно такие трусики отхватила… В институте все ахнут!

… И дальше в том же духе. Казалось, Таня не обращает на меня никакого внимания, но когда она перекидывала водопад волос со спины на грудь, и я случайно поймал ее шальной взгляд, мне стало ясно: все ее движения, жесты, мимика, особые нотки в голосе — все, что она делала, это для меня. Я задохнулся — никогда и никого раньше я так не обожал.

Открыто Лена не подавала виду, что мы близки, и мне это было не нужно, однако я часто ловил на себе ее интригующие взгляды, в которых иногда проскальзывало недовольство, но я не придавал этому значения, ибо, как мне казалось, был в центре внимания, а если выражаться куртуазно, то в благоухающем обществе двух прекрасных дам, я блаженствовал, как султан в гареме. Я откинулся на спинку дивана — и ахнул сам… Сзади на Тане платья не было… Огромный вырез открывал спину и заканчивался ниже талии. Оттуда выглядывал краешек трусиков. Спина матово отсвечивала и, словно новый саквояж из дорогой кожи, манила провести по ней рукой, испытать на прочность. Соблазн оказался велик. Сохраняя серьезную мину, я медленно провел пальцем по выступающим бугоркам позвоночника от черного ошейника — и до самого низу. Качество кожи я нашел отменным и, зажав руки между коленями, приготовился ждать результата опыта. Тело Тани напряглось. "Врежет или нет?" — подумал я. Произошло неожиданное. Таня словно невзначай повернула голову и посмотрела на меня пристальным взглядом. Глаза пьяные и грешные-грешные. В них я прочел то, что отвечало моим желаниям и льстило мне как мужчине. Казанцева не заметила молчаливого единения душ, она говорила:

— …обожаю праздники, застолья и шумные компании, — Лена вонзила зубы в кусок торта. — Сегодня друзья обрекли меня на одиночество — так уж случилось, но я очень рада, что встретила вас и затащила к себе. — Казанцева облизала большой и указательный пальцы, перепачканные кремом, и с аппетитом причмокнула: — Вы замечательные ребятки!

После славословия в адрес гостей последовала гостеприимная хозяйская улыбка, на которую Таня ответила взаимной и призналась:

— Я тоже не выношу одиночества. На днях моя мама уехала отдыхать в санаторий, и сейчас я просто вынуждена жить одна, так я себе места не нахожу от скуки и внутренней неустроенности.

— А я никогда не ладила со своими родителями, — Чуть печально призналась Лена. — Они живут в провинции и с детства хотели воспитать меня сельской клушкой. Я сбежала от них сразу после окончания восьмого класса, поступила в техникум, потом в институт. Всю жизнь мыкалась по общагам… — Лена не договорила, передумала. — Да, трудное было время.

"Вечер недоговоренных откровений!" — Из всего разговора я твердо усвоил, что Таня живет сейчас одна, она тоскует, и мечтал, мечтал только о том, как бы поскорее отделаться от Лены и остаться с девушкой наедине.

— Может, покурим? — предложила Лена. — После шампанского страсть как хочется.

Моя соседка по дивану рассмеялась каким-то электронным смехом: