Ли Ванс - Расплата

Отец протянул мне руку, и я пожал ее.

— Друзья, — сказал он. — А теперь открывай дверь.

Портье корчит недовольную мину, увидев адрес, напечатанный на обертке презерватива, который я положил на его сверкающую стойку из гранита. Портье быстро щелкает своей шариковой ручкой раз восемь или десять, делает небрежные пометки на русскоязычной карте, которую я купил в сувенирном магазине, а затем щелчком отполированного ногтя отбрасывает от себя презерватив. Он соскальзывает со стойки и падает на пол.

— Извините, — неискренне говорит портье.

Вчера ночью я часами ходил из угла в угол и сумел заснуть только после рассвета, да и то дремал вполглаза. Сны о моем детстве были полны странными персонажами — Ромми за рулем машины моего отца, Понго в роли тренера университетской команды, а Андрей, в роли брата, которого у меня никогда не было, молча сидел рядом со мной за обеденным столом, в то время как наша мать пила и плакала. Проснувшись после полудня и ни капли не отдохнув, я торопливо оделся и поспешил убраться из номера.

Я вежливо улыбаюсь портье и кладу на стойку перед ним десятирублевую банкноту — это примерно тридцать американских центов.

— Вы мне очень помогли, — говорю я.

Я жду, пока он возьмет банкноту, а затем продолжаю пристально смотреть на него, пока он не бурчит угрюмо: «Спасибо». Я могу чувствовать себя полностью разбитым, но будь я проклят, если позволю себе показать это.

Клиника находится рядом с Лубянкой, в подвале массивного здания из известняка. Фасад в классическом стиле и потрепанные виниловые жалюзи подсказывают, что здесь располагается правительственное учреждение. Я спускаюсь по ступеням, тяну на себя тяжелую металлическую дверь и попадаю в широкий каменный коридор. Сужающиеся кверху пилястры поддерживают сводчатый потолок, их капители украшены когда-то разноцветными державными двуглавыми орлами. Так холодно, что изо рта идет пар.

За складным столом сидит плотный мужчина в американской армейской куртке и вязаной черной шапочке, а вдоль стены выстроилась живая очередь, терпеливо ожидающая его внимания. Он черкает что-то на листе бумаги, протягивает листок женщине, стоящей первой, и показывает рукой направо. Женщина уходит, шаркая ногами, и уносит с собой спящего ребенка. Я встаю в очередь и жду вместе со всеми.

Через десять минут мужчина обращается ко мне по-русски.

— Извините, — отвечаю я по-английски, — но я не говорю по-русски.

— Вы здесь, чтобы увидеть кого? — спрашивает он с сильным акцентом.

— Доктора Андерсон.

— У вас назначена встреча?

— Нет.

— Она с вами не встретится. Вы должны сначала позвонить. — Он делает жест в сторону двери, отпуская меня, и слегка поворачивается к очереди, давая, таким образом, сигнал следующему ожидающему.

— Думаю, она захочет встретиться со мной.

Мышцы на шее у мужчины вздуваются, когда он наклоняет голову набок и снова смотрит на меня. У него нос боксера — сплющенный и кривой, с неровным вертикальным шрамом на повернутой ко мне стороне, где мужчине безграмотно зашили лицо. Он, должно быть, одновременно секретарь и вышибала.

— Не захочет. Сначала вы должны позвонить.

— Я приехал в Москву на один день. Мой друг попросил меня к ней зайти. Андрей Жилина. Я здесь, чтобы сделать пожертвование. Дать денег.

Он смотрит на меня не мигая и как будто не видя, а затем слегка нагибается вперед, пристально разглядывая меня с ног до головы. На мне высокие ботинки от «Тимберленд», джинсы и демисезонное пальто от «Барберри». Надеюсь, моя одежда производит более благоприятное впечатление, чем мое лицо.

— У вас есть визитка?

Я выуживаю из бумажника одну из своих старых карточек фирмы «Кляйн» и протягиваю мужчине. Он тщательно ее изучает, после чего набирает номер на мобильном и ведет быстрый приглушенный разговор по-русски. Я слышу, как он произносит и мое имя, и имя Андрея.

— Идем, — говорит мужчина, вставая.

Он щелкает пальцами человеку, которого я не заметил — тот стоит позади меня, облокотившись о стену. Этот человек подходит и садится за освободившийся стол. Вышибала провожает меня; мы проходим через коридор, мимо переполненной приемной и заходим в маленькую смотровую.

— Поднимите руки, пожалуйста.

— Зачем?

— Вы хотите встретиться с доктором Андерсон, да?

— Да.

— Поднимите руки.

Я поднимаю руки, а он тщательно обхлопывает меня сверху донизу, задерживаясь на диске, который я записал в квартире Андрея, и книге, которую я забрал из тумбочки. Судя по запаху изо рта, вчера мужчина ел рыбу.