Александр Чернов - И ты, Брут...

Костя замолчал, и за нашим столиком надолго установилась тишина. Мы с Настей переваривали услышанное, парень ждал, что мы скажем.

— Кто клиент? — наконец поинтересовался я.

— Валера не говорил, но узнать можно, — поспешно ответил бугай. — У одной старушки он оставил на мое имя письмо. Просил, в случае чего вскрыть. Там, сказал, все написано. Еще сказал, клиент, мол, человек незнакомый, от него неизвестно что ожидать можно, необходимо себя обезопасить. А старушка надежная, он ей за подобные услуги платит. Не думал я, что все так серьезно…

Испытывая волнение, я поинтересовался:

— Телефон и адрес этой старушки у тебя есть?

— Есть.

— Отлично, — сдерживая охватившую меня радость, сказал я. — С таким свидетелем как ты, да с письмом в придачу, мы можем хоть сейчас отправиться в милицию. Мы, кажется, спасены, Настя!

Парень положил на стол свои большие сильные руки и, глядя на них, спросил:

— Мне обязательно идти в милицию?

— А ты как думал? Натворил дел, теперь исправляй положение. Помни, парень, в твоих руках не только наши судьбы, но и твоя тоже.

Костя несколько мгновений внутренне боролся сам с собой. Взвесив все за и против, решился:

— В милицию, так в милицию. Все равно найдут и будет еще хуже!

— Правильно мыслишь, Сильвия, — подбодрил я Костю кивком.

— Какая я тебе Сильвия? — обиделся бугай. — Я в спектакле Тома играю.

Давно у меня не было такого хорошего расположения духа. Я хохотнул:

— Правда? А я и не понял. — Я положил на стол мобильник. — Звони старушке.

Парень усмехнулся, взял телефон. Потом достал из заднего кармана джинсов потрепанную записную книжку и, полистав ее, стал набирать номер. Целую минуту, приложив сотку к уху, он сидел, глядя куда-то мимо меня в пустоту, затем объявил:

— Трубку не берет.

Я не унывал.

— Ничего, поедем к старушке домой. Какой у нее адрес?

Мы сидели в начале кафе в плохо освещаемом углу. Парень повернулся к свету, слегка отдалив от глаз записную книжку, прочитал:

— Массив Партизан квартал один дом пять.

Мы допили водку, напитки, съели слегка остывшие шашлыки и, расплатившись с официанткой, встали из-за стола. В предвкушении скорой развязки, сулившей нам решение всех наших проблем, я летел по Театральной как на крыльях и без конца подгонял шедших, как мне казалось, очень медленно спутников. У сквера сели в такси, и Костя назвал адрес.

Десять минут спустя были на месте, отыскали нужный дом. Старушка жила в центре тихого квартала, в типовой панельной пятиэтажке, расположенной напротив парикмахерской. Дом старухи и парикмахерскую разделяла неширокая полоска земли, засаженная деревьями. Ее середину занимала детская площадка и круглый "лягушатник". Лампы почти на всех осветительных мачтах, расположенных вдоль дома и парикмахерской, перегорели. Было темно. Сделав плавный разворот, таксист остановил видавшую виды "Волгу" у торца парикмахерской и заглушил мотор. Мы с девушкой остались в машине, а Костя вышел и направился наискосок через площадку к дому. Его силуэт смутно различался в ночи. Вначале верзила ошибся, заскочил не в тот подъезд, но тут же вышел из него, свернул в следующий и надолго исчез. Мы прождали минут десять, наконец голова и широкие плечи парня проплыли над живой изгородью палисадника, он вышел на тротуар, пересек его и зашагал к нам. Обсуждать наши дела в присутствии таксиста было нельзя, поэтому я покинул машину и заспешил навстречу Косте. Мы встретились на углу парикмахерской под тускло горевшем фонарем.

— Ну что? — спросил я с нетерпеливыми нотками в голосе.

— Никто двери не открыл, — сходу заявил парень. — Но я спросил у соседки, она сказала, бабулька к дочке на выходные уехала. Будет дома завтра после обеда.

Я был разочарован. Неужели придется терпеть этот ад, в котором я живу вот уже несколько дней еще почти целые сутки? Да я же с ума сойду от ожидания и роя черных мыслей, терзавших мой мозг. Видя мое расстройство и чувствуя себя виноватым, парень стал утешать:

— Да ты не огорчайся, Игорь. Встретимся на этом же месте завтра и заберем письмо. Так… — стал он прикидывать что-то в уме. — Завтра днем у меня репетиция, вечером спектакль. Заканчивается он в девять, значит, до этого времени я занят. Тогда поступим следующим образом. После обеда я созвонюсь со старушкой, договорюсь о встрече. Ты подъезжай сюда, скажем, к половине… нет — вдруг не успею — лучше к десяти часам и жди. Если обернусь раньше, я тебя буду ждать, уже с письмом. Я думаю, ты не обидишься, если я заберу его в твое отсутствие. Все равно к старушке мне придется идти одному, двоих она не пустит в квартиру — испугается. А вскрывать письмо без тебя я не буду.