Марина Серова - Я подарю тебе все…

Но, как это часто бывает, тут я чувствовала себя сапожником без сапог. Живя на берегу самой крупной реки в Европе, я не так уж часто вырывалась отдохнуть на ее просторах. Конечно, главным препятствием являлась работа, которая летом накрывала меня с головой – прямо как жара. Но не только в этом дело. К середине июня вода в Волге становилась теплее, чем парное молоко, и облегчения уже не приносила. К тому же, пока доберешься в машине по раскаленному городу до дома после купания, тысячу раз успеешь вспотеть заново. Так что я уже несколько лет тому назад нашла максимально простой и удобный выход – кондиционер. Вернее, два кондиционера: в своей комнате и в тетиной. Так что в периоды отдыха, сидя дома под прохладными воздушными струями и высовывая на улицу нос только по вечерам, и то, чтобы быстренько добежать до ближайшего супермаркета, я вполне могла продержаться.

Правда, тетя так и не сумела до конца оценить все прелести моего домашнего нововведения: она то экономила электроэнергию и включала кондиционер лишь «на минуточку», за которую он, конечно, не мог охладить все пространство; то, наоборот, впадала в крайность и, врубив систему на минимальный режим температуры, садилась прямо под холодный поток выдуваемого воздуха и часами смотрела телевизор… Таким образом она однажды досиделась до ангины, после чего две недели мучилась, принимая антибиотики и парясь под двумя одеялами, когда меня пот прошибал даже в легкой майке. Словом, не сложилось у тети Милы с кондиционером. Она предпочитала по старинке пить зеленый чай и периодически принимать душ.

Я же с комфортом устроилась под прохладным ветерком и включила наконец DVD. Фильм назывался «Ловушка палача» и явно потакал вкусам любителей ужастиков и любовных приключений: свихнувшийся на гендерной почве маньяк собрал в заброшенном доме на острове всех девушек, которые когда-то его бросили или просто не ответили ему взаимностью, и теперь садистски медленно убивал их, наполняя помещение водой, накачивая ее из подвала. Кроме того, он повесил на стены этого мрачного здания какие-то головоломки и за их решение обещал своим жертвам свободу. Однако на то он и маньяк, чтобы быть непредсказуемым. Словом, он всякий раз обламывал перепуганных девчонок с этими задачками, так что, решая их, они добивались лишь того, что он милостиво опускал уровень воды на несколько сантиметров, оттягивая их смерть. Но, поскольку головоломок имелось значительно больше, нежели мозгов у ветреных особ, гибель их была неминуемой. В конце же, как это всегда случается в кино и никогда в жизни, по совершенной случайности одной из девушек удалось подать сигнал на волю (и это – сидя на острове!), и вскоре их освободил некий благородный юноша, заплывший в это место позаниматься дайвингом, и увидел знак в виде развевающегося лифчика от купальника. Честное слово, если бы мне подали такой знак, я бы никогда в жизни не приняла его за сигнал бедствия!

Что касается головоломок, то большинство из них предназначались для школьников средних классов. Разгадать их лично мне не составило труда, и тем большее недоумение вызвали у меня девушки-пленницы: возбужденно блестя глазами и расталкивая друг друга локтями, они хором ломали голову над их решением и заходились в экстазе после каждого верного ответа. Хотя, может быть, на них так повлиял ужас ситуации – не знаю. Но то, что вся эта история показалась мне обыкновенной небылицей, родившейся в чьей-то воспаленной голове, – это факт.

Именно так я и написала Андрюхе на кинофоруме, где мы обменивались мнениями по поводу просмотренных фильмов. Андрюха моментально настрочил ответ на полторы страницы, в котором с пеной у рта доказывал мою несостоятельность как ценителя искусства. Я спросила, не он ли соавтор сценария, на что он написал, что я, видимо, завидую, и что уж мне-то попасть в литературные соавторы никогда не светит, по причине примитивности моего мышления и неразвитой фантазии. Я намекнула ему, что фильм, видимо, задел какие-то его личные струны в душе, наступил на больную мозоль в виде неразделенных любовей. Андрюха с негодованием отверг такое предположение и довольно-таки по-хамски обозвал меня «холодной снобкой и дилетанткой от кинематографа». Я в ответ обвинила его в половом лузерстве, снабдив свой пост смайликом с высунутым языком, и отключила Интернет.

В этот момент послышался стук в дверь, а следом в мою комнату вплыла тетя Мила. Она была тиха и торжественна.

Читать дальше