Марина Серова - Главный принцип гадания

– Яков Абрамович, я повторяю, это срочно и очень важно. Вопрос жизни и смерти.

Директор замялся:

– Видите ли, мадам…

– Если уж вы хотите перейти на французский, то – мадемуазель.

– Пардон, мадемуазель. Еще раз пардон, но ваш… – он не знал, как выразиться поделикатней, – ваш внешний вид… мадам, пардон, мадемуазель… поймите меня правильно, но через спутник связь дорогая, а у нас временные финансовые трудности…

– Сколько это может стоить?

– Не знаю, зависит от длительности… может быть, много… может, даже долларов сто…

– Силь ву пле, – я открыла сумку, вытащила первую попавшуюся стодолларовую пачку, перетянутую резиночкой, вытащила из нее заветную бумажку и бросила на стол перед директором.

От этого зрелища у него вспотели очки.

Проводив взглядом пачку денег, отправленную обратно в сумку, директор нажал что-то на столе и взволнованным шепотом произнес:

– Соня, зайди скоренько сюда.

В дверях появилась белокурая особа, возглавлявшая оборону директорских дверей.

– Моя дочь, Соня, – неожиданно представил мне блондинку Яков Абрамович.

Я кивнула головой, а Соня сделала нечто вроде книксена.

– Соня, вот эта замечательная мадам… пардон, мадемуазель Таня, желает срочно поговорить с господином Снегиревым из города Тарасова. Я прошу тебя, Соня, сделай это как можно скорей. – Яков Абрамович старался придать голосу максимум убедительности.

Его труды не пропали даром, Соня, надо отдать ей должное, тонко прочувствовала важность возложенной на нее задачи. Она пискнула:

– Хорошо, папа, – еще раз сделала мне книксен и метнулась к телефонному аппарату, стоявшему на отцовском столе.

Я попросила Соню позвонить на мобильный аппарат Снегирева, с которым он обычно не расставался.

Соня долго нажимала кнопки телефона, с кем-то разговаривала и наконец протянула мне трубку.

Пока я слушала длинные гудки, Соня и Яков Абрамович деликатно вышли из кабинета.

– Алло, – наконец раздался в трубке знакомый грустный голос.

– Здравствуй, Игорь Семенович.

Секундное замешательство, а затем неуверенный вопрос:

– Кто это? Таня, это ты?

– Я.

– Таня, дорогая! Куда ты пропала! Я с ног сбился! Где ты?

– Игорь, я оказалась в чрезвычайно сложной ситуации. Мне нужна твоя помощь. Вопрос жизни и смерти.

– Таня, ты меня пугаешь! Где ты? Хотя, что это я. Таня, говори, что я должен сделать?

– Слушай меня внимательно. Во-первых, о том, что я тебе звонила, не должен знать ни один человек, кроме капитана Кирсанова, ты его знаешь. Понял?

– Понял, капитан Кирсанов.

– Позвонишь по телефону… – я продиктовала Снегиреву номер для связи с Кирсановым, – и скажешь, чтобы он сам тебя нашел, строго конфиденциально. Понял?

– Как это, конфиденциально?

– Он знает, как, он за это деньги получает. Ты так скажи и все. Он сам тебя найдет, ты только не прячься особенно. Понял?

– Понял.

– Во-вторых, когда он тебя найдет, скажешь, что меня похитил Фалин, но я удрала. Понял?

– Кто такой Фалин? – спросил Снегирев с угрозой в голосе.

– Неважно, он знает. Еще скажешь, что у меня о Фалине много информации, он в дерьме по уши. Понял?

– Понял, Фалин в дерьме. Чего не понять?

– Тогда пошли дальше.

– Пошли.

– Дальше скажешь, что у меня есть веские основания полагать, что люди Фалина считают меня погибшей. Понял?

– Понял.

– Поэтому они в ближайшее время дергаться не будут. Понял?

– Понял.

– Теперь информация для вас обоих: я в данный момент нахожусь в городе Джезказгане, в конторе местного филиала фирмы «Трансазия» без документов.

– Господи, как ты туда попала?

– Не телефонный разговор. Поскольку я здесь без документов, да к тому же инкогнито, мне нужна помощь.

– Я сейчас же вылетаю к тебе…

– Подожди, Игорь, не горячись. Сначала поговори с Кирсановым. Вы вместе решите, что делать.

– Хорошо, позови к телефону Берковича.

– Кто это?

– Тамошний директор, забыл, как его по имени…

– Яков Абрамович.

– Ага, спасибо. Далеко он там?

– За дверью, сейчас позову.

Я положила трубку, подошла к двери и выглянула наружу.

Яков Абрамович сидел на стуле, положив руки на колени, как пай-мальчик. Больше никого в комнате не было. Беркович соблюдал конфиденциальность.

– Яков Абрамыч, вас просят к телефону.

– Игорь Семенович? – радостно, как будто сбылась его многолетняя мечта, воскликнул он, срываясь с места.

Далее я могла слышать только взволнованный фальцет Берковича.