Питер Чейни - Еще один глоток

Девушка села в поезд и поехала ко второй сестре, которая работала в прачечной в Сан-Франциско. Ее муж сбежал в первую же ночь, прихватив все ее драгоценности, а также наличные деньги. Она сутулилась, так как вечно стояла, склонившись над корытом, и у нее был хронический бронхит и воспаление коленного сустава. Это был второй урок.

Наша героиня отправилась к третьей, последней замужней сестре, которая жила в Голливуде. Приехав, она обнаружила, что муж ее сестры в общей сложности женился шестнадцать раз и все его жены живы. Ее сестра была, кажется, десятой.

Тогда она вернулась домой…

– Ну, думаю, она хорошо усвоила урок и после всего этого уже не хотела замуж? – предположила блондинка.

– А у нее и выбора не осталось, – сказал Беллами весело. – Вернувшись домой, она обнаружила, что в ее отсутствие мамаша сама вышла замуж за ее жениха. Это был страшный удар для девушки. Она недели три выясняла, кем же будет доводиться ей ребенок от этого брака, а когда поняла, что ее бывший жених теперь ее отчим, а его сын будет ей внуком, она отравилась…

– И умерла в страшных мучениях… знаю, знаю, – подхватила блондинка. – Это очень забавный конец. Наверное, где-то здесь должна быть мораль.

– Не видел, – ответил Беллами, слезая с высокого табурета. – Последний раз, когда я встречался с этой дамой, она страшно рассердила меня. Прошла мимо, сказав лишь: "Здравствуйте". Пока, Блонди…

Он взял шляпу и вышел.

Беллами стоял на улице у входа в "Малайский клуб". Он прикуривал, держа зажигалку близко к лицу, чтобы Лейзенби мог его опознать, затем двинулся к площади Беркли.

Здесь на стоянке ожидало его такси. Беллами сел в одно из них и назвал шоферу адрес – дом Хайда. В заднее стекло он видел огни машины Лейзенби, следующей за ним.

Вэнинг открыл дверь. Он курил трубку, лицо уже не было таким напряженным.

– Привет, Ники, – сказал он, – рад вас видеть.

Вэнинг закрыл дверь, Беллами снял пальто, шляпу и они направились в гостиную.

Там Беллами подошел к камину и оттуда наблюдал за Вэнингом, достававшим стаканы из бара.

– Виски? – спросил Вэнинг, держа в руках графин.

– Да, Филип, пожалуйста. Еще один глоток, я, пожалуй выпью… возможно, мы последний раз пьем вместе.

Он вынул портсигар и усмехнулся, глядя прямо на Вэнинга. Тот удивился:

– Не понял, Ники. Это намек?

Принимая от него стакан, Беллами ответил:

– Это вы здорово придумали – убрать Марча. Похоже, на озарение. Вы точно знали, что убийство Фреды повесят на Марча и, убив его как раз в нужный момент, ибо вы думали, что я уже рассказал в Скотленд-Ярде свою компрометирующую его историю, вы как бы ее блестяще подтвердили: конечно же шанс, что это примут за самоубийство, был очень велик.

Вэнинг отошел обратно к бару. Осушив стакан, он поставил его.

– Вы что, сошли с ума, Ники? – спросил он. – Что с вами? По-моему, вам следует обратиться к врачу. Вы хотите сказать, что Харкот действительно мертв?

– Харкота сбил насмерть и скрылся с места происшествия какой-то автомобиль на Аллее акаций, это случилось сегодня вечером, в начале седьмого. Харкот был страшно изуродован. Думаю, вы наехали на него два или три раза, чтобы убить наверняка. В такой час в тех местах никогда не бывает никого.

Вэнинг засунул руки в карманы и смотрел на Беллами неотрывно. Тот продолжал усмехаться. Усмешка была зловещей. Губы растянулись, обнажив белизну зубов.

– Это было проще простого, – продолжал Беллами. – Вы думали, что сегодня я пойду в Скотленд-Ярд и выложу им весь этот бред про Марча, и вы знали, что там поверят. У них были к тому все основания. Вы позвонили сегодня утром Мотту и велели ему приказать кому-нибудь связаться с Марчем ближе к вечеру и вызвать его в клуб Мотта. Харкот пошел туда, потому что надеялся увидеть там вас… он хотел вас видеть.

– В самом деле? – спросил Вэнинг, все еще неподвижно стоя у бара. – Можно узнать, почему?

– Ему нужны были деньги, – объяснил Беллами. – Те деньги, которые он не смог выколотить из вас раньше, потому что вы сами их не получили. Вот зачем вы ему были нужны. Что ж… он опять не получил денег, зато получил мощный удар – да, удар здесь подходящее слово.

Он с видимым удовольствием затянулся сигаретой.

– Имейте в виду, Филип, я не очень симпатизировал Харкоту, – ровным голосом сказал Беллами, – он был мелкий, глупый человечек. Он все равно бы плохо кончил.