Питер Чейни - Еще один глоток

Она допила коктейль и взяла протянутую Беллами сигарету.

– Какое-то время после этого он вел себя очень мило, – продолжала она, – если не считать того, что танцевать с ним, – все равно, что бороться с белым медведем. Тем не менее, все было в порядке, пока туда не явилась Айрис Берингтон с каким-то молодым человеком. Харкоту это не понравилось. Он стал отпускать грубые шутки по адресу Айрис. Сначала тихо, но по мере того, как он проглотил два огромных стакана виски, голос его становился все громче.

Беллами сочувственно кивнул.

– Он действительно немного перепил, – продолжала Фенелла, – и в конце концов молодой человек, сопровождающий Айрис, подошел к нашему столу и сделал ему вежливое представление. Харкот страшно разозлился и заявил, что ничего дурного про Айрис не говорил, кроме того, что она – грязная корова, что она способна украсть золотые коронки изо рта своей спящей матери и что она завоевала в возрасте пятнадцати лет первое место на состязаниях по краже младенцев. А в остальном она – очаровательная женщина, если такие женщины вообще в вашем вкусе.

Фенелла изящно стряхнула пепел.

– Думаю, молодой человек был несколько обескуражен. Во-первых, он был в форме летчика Королевских военно-воздушных сил и не хотел попадать ни в какую историю – это был очень симпатичный юноша, во-вторых, думаю, он был введен в заблуждение Айрис. Она, видимо, рассказала ему о себе какую-нибудь душещипательную историю, а он, будучи человеком простодушным, поверил.

– Знаю, – улыбнулся Беллами. – Королевские военно-воздушные силы чрезвычайно эффектно действуют в воздухе. Там у этих ребят должна быть стопроцентно "моментальная реакция"… Но Айрис – это нечто совсем другое…

– Можете мне не рассказывать, – пробормотала Фенелла. – Если бы я служила в военно-воздушных силах, я бы предпочла иметь дело с дюжиной "мессершмиттов", чем с рассерженной Айрис. Так или иначе, – продолжала она, – я взглядом дала понять летчику-лейтенанту, что Харкот пьян, и он меня понял. Он посоветовал Харкоту не валять дурака и сидеть тихо и спокойно.

Харкот ответил, что он всегда спокоен, а теперь, когда Айрис отняла у него все до последнего пенни, ему и вовсе ничего другого не остается, как сидеть спокойно. Он сказал также, что если бы он служил в военно-воздушных силах и встретился с такой женщиной, как Айрис, он бы сел в свой самолет и улетел прочь так, словно за ним гналась тысяча чертей. И добавил, что он ничего не имеет против нее лично и что многие мужчины могут с ума сходить по ней, но, если бы была его воля, он бы назначил ее в правительственную комиссию по экономике, потому что стоило бы только нацелить Айрис на Германию – и он, Харкот, ставит последнюю свою пуговицу против игрушечного слоника, что она обобрала бы всю страну за пару недель.

– Харкот, должно быть, был очень забавен, – вставил Беллами.

– К тому времени, – продолжала Фенелла, – Айрис, уставшая ждать своего спутника, сама появилась на сцене и взяла ситуацию в свои руки. Она была очень сердита. Она очень грубо оборвала Харкота и запустила в него кружкой пива. Целилась она прямо в него, но и мне на платье вылилось полкружки. Я не слишком огорчилась – это было не такое уж замечательное платье, к тому же я подумала, что вы наверняка купите мне новое.

– Вы так подумали?… А что было потом?

– Всем стало немного неловко, и я решила, что мне нужно уговорить Харкота уехать домой. Они с Айрис молча смотрели друг на друга ненавидящим взглядом. Потом Айрис сказала ему, чтобы он не смел к ней больше приставать, а он в отместку назвал ее "стукачкой самого гнусного пошиба" и заявил, что ей придется отвечать перед законом, если она будет распространять свои клеветнические домыслы о том, что он делал в понедельник вечером. Она спросила, откуда у него такая информация, и он ответил: "От Беллами". Тогда Айрис посоветовала ему не слишком доверять тому, что говорит Беллами, и выразила уверенность, что сам Беллами очень скоро окажется за решеткой.

Харкот заявил, что прекрасно может позаботиться о себе сам, если только речь не идет о ней, на что Айрис весело возразила, что это он так думает, а по ее мнению, он – первостатейный идиот и ему лучше бы поостеречься Беллами, потому что Беллами – очень опасный человек.

– О, Боже, кто бы мог подумать! – воскликнул Беллами.

– Надеюсь, это не правда, – сказала Фенелла, – полагаю, вы выглядели бы слишком невинно за тюремной решеткой. Как вы думаете, мне позволили бы приходить и кормить вас булочками?