Питер Чейни - Ловко устроено

И у этой курочки была слабость к Лемми, вероятно, из-за моей поэтической души. Во всяком случае, у нас появилась привычка нежно беседовать в уголке дворика дома, где я остановился.

Когда мы не беседовали, то смотрели друг другу в глаза. Потом я рассказывал ей всякие забавные истории, которые дамы любят слушать по радио. После каждой такой истории она начинала целовать меня. Ее поцелуи были так горячи, что смогли бы сдвинуть с места танк.

Каждый вечер, когда Лемми находил, что атмосфера становилась слишком накаленной, он бросал взгляд на веранду и говорил:

– Кариссима, я вижу, что приближается твой муж.

Она отвечала мне каждый раз:

– Лемми, мой тореадор, уходи. Мое сердце будет следовать за гобой.

И я убегал.

Но однажды ночью, когда по обыкновению я бросил взгляд назад, я увидел ее господина и хозяина собственной персоной. По тому, с каким видом он шел по песку аллеи, можно было сразу понять, что что-то сильно беспокоит парня: или он услышал о моих визитах, или за ним гнался эскадрон гремучих змей.

Естественно, я был полон тревоги. Вскочил и, страстно поцеловав девочку, сказал:

– Кариссима, мне необходимо бежать, потому что я заметил твоего мужа.

И что же произошло?

Как раз потому, что это был единственный правдивый случай, она отказалась мне верить.

– Нет, – ответила она, – ты всегда говоришь мне это. Это неправда, я тебя не отпущу.

Прежде чем я успел освободиться от этой куколки, ее муж подошел к нам и устроил сеанс метания ножей, на который я бы с удовольствием посмотрел, если бы это не касалось меня. Если бы этот бандит не промахнулся, то Лемми лежал бы тогда в цветах и лентах.

Это доказывает, что нужно быть предельно осторожным в выборе места и времени, чтобы говорить правду девочке, потому что даже если это будет для ее пользы, она вам не поверит, но это не доставит ей ни малейшего удовольствия.

Я еще никогда не встречал ни одной мышки, которая не предпочла бы хорошую ложь в том случае, если это приятнее правды.

Я проснулся без четверти одиннадцать и сразу же начал подготовку к нашей операции. Я проверил свой «Люгер» и осмотрел обойму. Надев пальто, я надвинул на глаза шляпу. Потом угостил себя порцией виски, которую выпил за свое здоровье, и, наконец, нырнул в туман.

Внизу в холле я немного поболтал с портье. Сказал ему, что хочу прогуляться перед тем, как лечь спать. Он оказался славным малым и немного говорил по-английски, что меня очень устраивало, так как я хотел получить некоторые разъяснения насчет голландского языка. Я спросил у него, как произносят то и как произносят это, и он отвечал мне очень подробно. Я постарался хорошенько запомнить некоторые выражения, которые, без сомнения, мне пригодились бы в дальнейшем.

У меня был примерно час до начала моей работы.

Я спустился к порту и, когда я туда добрался, спросил, где находится таверна «Стриптиз». Мне хотелось убедиться, что девочка Ардена действительно сидит там вместе с Глэдисом, как она об этом написала в записке.

Когда я туда пришел, то увидел, что это была обычная таверна, как и все другие подобные таверны в портах. Обстановка была обычной: моряки всех возрастов и цвета кожи и белая служанка.

Я подошел к прилавку и заказал себе стакан шнапса. В глубине зала была дверь в другое помещение и сквозь нее были видны столы и люди, сидевшие за ними. Я оставил свой стакан и пошел туда, чтобы осмотреться. Первое, что я увидел, была Ардена, сидевшая за столом рядом с Глэдисом. По другую сторону стола расположились два крупных парня, одетые в свитера и морские сапоги. На голове у одного была вязаная шапочка. Он немного походил на пирата из кинофильмов.

Я решил, что это и были два лоцмана, нанятые Глэдисом, чтобы вести корабли в Эймс. Несколько секунд я стоял за дверью и разглядывал их. Оба голландца пили пиво из огромных кружек, но перед Глэдисом и Арденой стояла бутылка шампанского.

Глядя на этого типа, можно было догадаться, что он уже здорово перебрал. Он был весь красный и все время что-то говорил и смеялся. Ардена, казалось, сдерживала его, и оба голландца с удивлением смотрели на него.

Мне было понятно состояние этого парня. Дело было уже почти завершено и победа, казалось, была так близка. Кроме того, присутствие Ардены подогревало его, что было совершенно естественно. Потом я увидел, как Глэдис стал шарить по карманам и наклонился над столом. Оба голландца тоже наклонились, и я заметил, как старший из них получил от Глэдиса толстый пакет. Потом все трое сердечно пожали друг другу руки.