Джон Макдональд: Искушение

- Поверни-ка его малость, - услышал я. - И придержи. Вот так.

Секунда - и череп мой, казалось, раскололся на части. Не стало огней. Ничего не стало. Тьма.

Глава 14

Я проснулся среди ночи с ужасающей головной болью. Глянул на потолок - там виднелась полоска света. Так, значит Лоррейн уже встала и пошла в ванную. Не знаю, где была на этот раз вечеринка, но она, надо думать, пользовалась успехом. Самое лучшее в таких случаях было повернуться на другой бок и снова заснуть. Я попробовал - не получалось. Да и голова трещала как никогда. Я с досадой открыл глаза - и увидел, что лежу на своей кровати полностью одетый, что мои руки и ноги, каждая в отдельности, привязаны к четырем ножкам кровати.

Так. Значит, вечеринка была не где-то, а у нас. Я нализался до бесчувствия, и какие-то шутники решили меня проучить таким образом.

- Лоррейн! - позвал я. И еще раз, громче:

- Лоррейн! Никакого ответа. Может, ее нет дома? Выметаясь, гости, должно быть, прихватили с собой и хозяйку. Не ее ли это идея связать меня? Хоть ненадолго она получила полную свободу действий.

Попытаться все-таки поспать. Хоть немного. Я и попытался. И снова без всякого успеха. Мне было слишком неудобно. Снизу донесся шум. Там кто-то есть.

- Эй! - закричал я. - Эй, есть кто там?

Быстрые шаги вверх по лестнице. Поднимались несколько человек. Кто-то вошел в спальню и на ощупь искал выключатель. Нашел, наконец. Я зажмурился от резкого света, глупо улыбнулся и сказал:

- Я вашими штучками сыт по горло. Давайте-ка отвяжите меня.

Вошли в спальню трое. Ни одного из них я не знал. Один - высокий блондин. Может, он из новых приятелей Лорри? Двое других едва ли отвечали ее вкусу. Приземистые, чернявые, одеты слишком броско. Ни один и не подумал улыбнуться.

- Отвяжите меня, слышите? Где Лоррейн? Высокий блондин стоял у кровати, в ногах, и смотрел на меня сверху вниз. Одна сторона его лица выглядела так, как если бы недавно он на нее падал.

- Это было недурно придумано, Джеймсон, прислать ту маленькую шлюху за машиной. Но еще за тридцать долларов она прекрасно послужила и нам.

Я смотрел на него недоумевающе.

- Не пойму, о чем вы. И кто вы такой вообще? Где моя жена?

- Хорошо играет свою роль, браво-браво, - сказал высокий. - Ладно. Нам нужны деньги. Где они?

И тут до меня наконец дошло. Это ограбление! Ну и нервы у людей! Ворваться в дом, связать хозяина... А что они сделали с Лорри?

- Послушайте, - сказал я. - Мы никогда не держали в доме больших сумм наличными. Самое большое - десяток долларов. Все, что отыщете, можете спокойно забирать. Как-нибудь переживем.

Двое обменялись какими-то фразами на незнакомом языке. Один полез в карман и вытащил толстенную пачку сотенных банкнот, толще ее я, пожалуй, в жизни своей не видывал. Даже в банке. Он разложил деньги на столике веером и сказал терпеливо:

- Это то, что мы нашли, Джеймсон. Где остаток?

- Остаток? Остаток чего? Не смешите меня. Столько денег в нашем доме нельзя найти.

Все трое посмотрели на меня сверху вниз. И, отойдя от кровати, зашептались. Меня тревожила Лоррейн. Если она крутится где-то в доме, то может войти как ни в чем не бывало, и налетчики застигнут ее врасплох. А они, кажется, на все способны. Лорри наверняка не знает, как вести себя в подобных случаях. Самое умное - просто уступить им все, что они потребуют.

Трое пришли к решению. Один принес из ванны голубую пластиковую губку. Занавески в спальне были задернуты. Высокий нажал мне большим пальцем на подбородок, принудив таким образом открыть рот. Другой втиснул губку между зубами. Потом они обвязали галстуком мой рот поверх губки, торчащей наружу, а концы затянули узлом на затылке. Затем сняли с моей правой ноги ботинок и носок и проверили путы, привязывающие меня к ножкам кровати, затянув их еще туже. Один из чернявых, я видел, раскрыл перочинный нож, уселся на кровати спиной ко мне и принялся обрабатывать мою голую ногу.

Я все еще думал, что это шутка. До первой боли. О, все оказалось всерьез. Я пытался защититься от боли, стряхнуть ее, чтобы она хотя бы оставалась там, внизу, чтоб только ноге было больно, но она затопила всего меня, и уже ничего не оставалось ни вокруг, ни внутри меня, ничего другого - только боль. Я кричал. Крик застревал в пластиковом кляпе. Я дергался и вопил так, что глаза вылезали из орбит. Но не, мог ничего поделать. И я перестал сопротивляться, нырнул в черную глубину. Ко мне подходили, вытирали слезы со щек, смотрели на меня внимательно. Смуглый коренастый человек начинал все по новой, прогнув узкую спину над моей ногой. Я рвался из связывающих меня пут так, что суставы хрустели в плечах, а руки потеряли чувствительность. Я испустил звериный крик, никем не услышанный, и провалился опять в беспамятство. Когда я пришел в себя, кляпа во рту уже не было. Нога болела так, как если бы я сунул ее в раскаленные угли, но теперь изменился характер боли, она сделалась менее острой и хоть сколько-то переносимой. Я открыл глаза и увидел всех троих.