Джон Макдональд - Искушение

- Нет, конечно. То есть да, я его спрашивал. Он уверял, что не причастен к убийству Сарагосы. Вот его подлинные слова: "Нашелся кто-то, кто независимо от меня натолкнулся на эту идею".

- Какую идею?

- Присвоить то, что было у Сарагосы.

- Черный кейс?

- Полагаю, что так.

- Бискай сказал, что там, в кейсе?

- Нет. Знаю только, что он был невероятно тяжелым.

- Когда он с вами расплатился?

- В первую же ночь после Тампы. В Старке, Флорида.

- Вам не приходило в голову, что в черном кейсе могут быть деньги?

- Приходило. Но для этого он был все-таки чересчур тяжел.

- Называл ли он какие-либо имена?

- Да. Он называл женщину по имени Кармела. Я потом прочел в газетах, что она погибла при аварии самолета. Он сказал, что самолет этот принадлежал человеку по имени Мелендес. Винс на него работал.

- Другие имена?

- Возможно, и называл. Но мне не запомнилось ни одно.

- Киодос - это имя вам ничего не говорит?

- Н-нет. Во всяком случае, не могу вспомнить.

- В каких купюрах он рассчитывался с вами?

- Это были стодолларовые банкноты. Двести пятьдесят сотенных. Он сказал, что ими можно расплачиваться где угодно. Деньги настоящие, притом не меченые, их номера нигде не зафиксированы.

- Но до Атланты он так и не добрался?

- Нет. Раны были слишком тяжелы для того, чтобы лететь самолетом, как он собирался.

- И тогда вы предложили ему свое гостеприимство? Я постарался изобразить на моем лице смущение.

- Предложением гостеприимства это, пожалуй, нельзя назвать. Укрыть его у себя означало рисковать, и я считал, что подобный риск должен вознаграждаться. Мы поторговались и сошлись на том, что за предоставленное убежище он приплатит мне еще двадцать тысяч. Я настоял на формуле - деньги вперед.

- Ив каких купюрах?

- В тех же. Сотенных.

- И даже после этого вы не заподозрили, что в черном кейсе могут быть деньги, большие деньги?

- Нет, почему же. Теперь я был в этом почти убежден.

- А вы его не спросили?

- Спрашивал неоднократно. Но он не отвечал ни "да" ни "нет". Я даже пытался заглянуть в черный кейс, когда он забылся, но замки были заперты, а ломать их я не решился. В конце концов, он остановился именно на мне, потому что безраздельно мне доверял. И не ошибся при этом. Я.., я относился к нему с пиететом. До того как он сбежал с моей женой.

- К этому мы вернемся несколько позже, Джеймсон. Теперь же попробуем рассмотреть повнимательней события в Тампе. Расскажите все, что вы можете вспомнить о них. Прежде всего хотелось бы знать, был ли Бискай настороже, ожидал ли, что его станут преследовать?

- Мне показалось, что он нервничает.

- Почему? В чем это выражалось?

Так проходил допрос. Я держался своей версии о незнакомце в шоферской фуражке. Полной уверенности у меня не было, но думается все-таки, что оба допрашивающих это проглотили. Пока все, что я рассказывал, не расходилось с истиной, мне было легче. Теперь приходилось остерегаться на каждом шагу. Но я старался производить впечатление полной искренности, такой же, как при рассказе о наших давних подвигах. Когда они начинали сомневаться в сказанном или же мне казалось, что это так, напряжение становилось почти непереносимым.

В четыре часа был сделан еще один перерыв, десятиминутный. Они вышли в соседнюю комнату посовещаться, а затем все началось снова. Они хотели знать, что было после того, как я привез Винса к себе домой. Но эту часть моей истории я так подробно обсудил с Ролом Хейссеном, что теперь чувствовал себя отличником, вызубрившим урок наизусть.

Барнсток задал мне особенно деликатный вопрос:

- Джеймсон, не кажется ли вам несколько нелогичным, что Винсент Бискай сбежал с вашей женой?

- Не понял.

- Вы изобразили вашу супругу приверженной к спиртному и вообще достаточно легкомысленной особой. Бискай между тем поймал крупную рыбу. Он, как вы знаете, человек себе на уме. Женщина несдержанная и непредсказуемая могла бы представлять для него серьезную опасность. Не кажется ли вам, что как раз такого сорта женщина способна была его скорее оттолкнуть? Ведь ваш друг явно не из тех, кто теряет голову при виде первой же юбки.

Оба смотрели на меня пристально. Я сглотнул какой-то комок.

- Ага. Теперь я понял вопрос. Вы правы. Но не забудьте: он еще до конца не поправился. Кроме того, у нее есть машина. Я много думал об этом.., и днем, и ночью. Может быть, он расстанется с нею, как только окончательно встанет на ноги. Газетная заметка, которую я ему показал, убедила его, что здесь ему оставаться нельзя ни в коем случае. А я помогать ему не собирался, здесь вы меня должны понять. Бог ты мой, он ведь мог ей и деньги предложить. Большие деньги. Она к ним неравнодушна.