Шарль Эксбрайя - Возвращение Иможен

– Но тот, кто нарушил заповеди Господни и насильственно оборвал жизнь Джона Мортона, очень скоро будет болтаться на виселице!

Питер Конвей, один из самых ярых сторонников мисс Мак-Картри, все же заметил, что это проще сказать, чем сделать. Иможен хмыкнула.

– Ошибаетесь, Питер! К несчастью для себя, этот тип даже не догадывается, что я его знаю!

Все просто остолбенели. Даже Тед, собиравшийся налить себе бог знает какую по счету рюмочку джина, так и замер с бутылкой в руке.

– Вы его знаете, мисс? – выражая всеобщее недоумение, переспросил он.

– Вот именно!

Иможен глубоко вздохнула и принялась импровизировать, в глубине души чувствуя, что подписывает себе смертный приговор.

– Мортон показал мне человека, которого он называл привидением и чье присутствие на этой земле его так поразило. Да и могло ли быть иначе, если англичанин сам побывал на похоронах!?

Слова мисс Мак-Картри произвели сильное впечатление. Преступление и призрак! Куда уж лучше!

– Так, по-вашему, тот тип прикончил англичанина, сообразив, что старый джентльмен его узнал, верно, мисс?

– Я в этом не сомневаюсь!

В разговор снова вмешался Конвей.

– И вы не назвали преступника Арчибальду Мак-Клостоу?

Мисс Мак-Картри выразительно пожала плечами, демонстрируя тем самым полное пренебрежение к умственным способностям сержанта.

– Он бы мне не поверил… а кроме того, Питер, я предпочитаю вести расследование самостоятельно.

– Но если вы знаете…

– Пораскиньте мозгами, Питер. Я действительно могла бы указать убийцу, но понятия не имею, почему он совершил преступление. Стало быть, пока я не выясню всю историю, правосудие бессильно против мерзавца.

Все признали разумность доводов и еще раз выпили за здоровье мисс Мак-Картри, самой отважной шотландки во всей Горной стране.

Миссис Плери, миссис Фрейзер и миссис Шарп со злобным удовольствием сообщили миссис Мак-Грю, что, проходя мимо открытой двери «Гордого Горца», видели ее Уильяма, без зазрения совести возглашавшего тосты за здравие мисс Мак-Картри, а та, бесстыдно сидя среди мужчин, вела себя так, будто председательствует на митинге. От ярости Элизабет Мак-Грю так прикусила губу, что во рту появился вкус крови.

– Пусть только этот подонок вернется, и он у меня… – пронзительно заверещала она и умолкла, не в силах побороть душившую ее злобу.

Миссис Фрейзер толкнула локтем миссис Плери, а та – миссис Шарп: в дверном проеме неожиданно нарисовалась фигура бакалейщика. Элизабет при виде супруга глухо зарычала, словно готовая броситься на добычу львица, и, налетев на Уильяма, бешено встряхнула его за грудки.

– Дрянь! Предатель! Папист! Пьяница!

– На вашем месте, миссис Мак-Грю, я бы убрал руки! – бесстрастно заметил Уильям.

Но Элизабет пришла в такое исступление, что уже совсем не владела собой.

– Да, сейчас уберу, – заорала она, – но только затем, чтобы съездить вам по физиономии!

И Элизабет отвесила оплеуху тому, кого Господь дал ей в супруги. Старые сплетницы сбились испуганной стайкой, и у всех трех пересохло во рту. Уильям не шелохнулся, а его жена, осознав всю гнусность своего поступка, вдруг растерянно замерла.

– Вы сами на это нарывались, Мак-Грю, – смущенно заметила бакалейщица, пытаясь выйти из положения.

– По-вашему, это достаточно серьезное основание?

Уильям все еще пребывал под впечатлением урока, полученного от Теда Булита, и потому сходу задал жене единственную трепку за всю его жизнь. На глазах у миссис Плери, миссис Фрэйзер и миссис Шарп растрепанная Элизабет, рыдая, с трудом поднялась на ноги и, как только Мак-Грю приказал ей: «А теперь отправляйтесь мыть погреба!», – покорно побежала исполнять волю супруга. Тогда Уильям повернулся к дрожащим, как осиновый лист, трем покупательницам и торжествующе улыбнулся:

– А вам, сударыни, чем могу служить?

Разгоряченная триумфом в «Гордом Горце», Иможен вернулась домой в полной эйфории. Разумеется, она никогда не чувствовала себя старой, но с тех пор, как вернулась в Каллендер, ощутимо помолодела. Сейчас мисс Мак-Картри ощушала себя исключительной личностью, без чьих неоценимых услуг королеве вряд ли удалось бы сохранить корону. С легким стыдом она вспоминала, как едва не бросила на произвол судьбы беднягу Гастингса. Да разве ему найти убийцу Джона Мортона без Иможен Мак-Картри? С ее точки зрения, подвергать себя всякого рода опасностям в отместку за совершенно постороннего человека, и к тому же англичанина выглядело на редкость благородно.