Росс МакДональд - Бородатая леди

- Это наша машина, - сказала она с облегчением.

Я остановил свою машину перед домом и выключил мотор. Наступила полная тишина. Одинокий ястреб летал над нами кругами, словно привязанный к невидимому столбу невидимой проволокой. Кроме ястреба никого не было видно. Мы пошли к дому по дорожке, посыпанной крупным гравием, и я удивился, как громко скрипит он под ногами.

Дверь не была заперта. Это было холостяцкое убежище, которого многие месяцы не касалась женская рука. Кухонные принадлежности, замазанные краской рабочие брюки, кисти и краски валялись на полу и на стульях. В углу комнаты на кухонном столике стояла полупустая бутылка виски. Но это было нечто и вроде ателье художника: на стенах висели акварели, напоминавшие маленькие красочные окна; через настоящее большое окно видно было бескрайнее небо.

Мэри подошла к окну и выглянула наружу. Я встал рядом. Перед нами до самого моря и дальше до горизонта простиралось голубое пространство. Сан-Маркос и его пригороды между морем и горами выглядели как географическая карта.

- Где же он? - удивленно сказала Мэри. - Может быть, пошел погулять? Ведь он не знает, что мы его ищем.

Я посмотрел на горный склон, почти отвесно спускающийся вниз со стороны окна.

- Нет. Он не гуляет, - сказал я.

На склоне из красной глины то тут, то там были разбросаны валуны. На нем ничего не росло, кроме горных кустов цвета пыли. В расщелине между двумя скалами торчала нога в мужском ботинке.

Я вышел, ничего не сказав Мэри. От дома к склону вела тропинка. Я спустился по ней. Это действительно была нога Хью. Он лежал или, вернее, висел головой вниз футах в двадцати от края обрыва. Лицо его было измазано в глине. Одна нога подогнута, вторая зацепилась между двумя валунами. Я спустился к нему и посмотрел в лицо. Правый висок разбит. Лицо тоже. Я поднял его застывшее тело. Он был мертв уже несколько часов; от него все еще исходил сильный запах виски.

Послышался звук падающих камешков. Мэри стояла на краю обрыва.

- Не спускайтесь сюда.

Она не послушала меня. Я остался стоять, где стоял, наклонившись над телом, стараясь закрыть собой его размозженную голову. Она наклонилась и посмотрела вниз. Ее глаза потемнели от боли, лицо сделалось серым и усталым. Я отодвинулся. Она обняла голову своего мертвого брата.

- Если вы потеряете сознание, я вряд ли смогу вас вынести наверх.

- Я не потеряю сознания.

Она подняла тело за плечи, чтобы заглянуть брату в лицо. Я был несколько неприятно удивлен, как много в ней неженской силы. Она осторожно пощупала пальцами раненый висок.

- Вот что его убило. Похоже, это удар кулаком.

Я наклонился и увидел округлые впадины на его черепе.

- Он, вероятно, упал, - сказала она, - и ударился головой о камни. С такой силой его никто не мог ударить.

- Боюсь, что кто-то ударил его, - заметил я. - Кто-то, кто оставил также впадины на дверной раме в его студии...

* * *

Два часа спустя я остановил машину перед художественным салоном на Рубио-стрит. Его витрины были заставлены репродукциями произведений импрессионистов и постимпрессионистов. В одной из витрин была выставлена очень плохая картина, нарисованная маслом и изображавшая прибой, застывшая и статичная, как взбитые сливки. Над салоном красовалась витиеватая вывеска "У Хилари". На двери висела более прозаичная табличка: "Закрыто".

На лестнице и в вестибюле было темно и прохладно, но это было приятно после горного солнца. Нервы мои были напряжены, глаза болели, я физически устал после того, что мы пережили на горном склоне.

Мэри открыла ключом дверь и пропустила меня в свою комнату. Она сказала, что в буфете есть виски. Я предложил сделать ей коктейль, но она отказалась. Нет, спасибо, она никогда не пьет. Дверь за ней захлопнулась. Я смешал себе виски с водой и постарался расслабиться, сев в кресло. Но я не мог. Голова раскалывалась от множества вопросов, на которые я пока не находил ответа.

...Мы позвонили шерифу из ближайшего пожарного отделения и проводили его и его помощников к месту происшествия. Они сфотографировали тело, обыскали хижину и окрестности, задали нам кучу вопросов. Мэри не упомянула о пропавшем Шардене. Я тоже.

Некоторые вопросы были выяснены, когда прибыл судебно-медицинский эксперт. Хью Вестерн умер где-то между восемью и десятью часами вечера накануне. Эксперт не мог установить время смерти точнее, не исследовав содержания пищи в желудке. Убит Хью ударом в висок. Кровоподтеки и ссадины на его голове были, видимо, следствием падения, когда его, уже убитого, сбросили с обрыва.