Росс МакДональд - Ослепительный оскал

- Какого цвета у нее глаза?

- Зеленые или голубые, или что-то вроде этого.

- Бирюзовые?

Он открыл свои собственные глаза.

- Один вопрос означает на твоем языке слишком многое, дружок. Может быть нам бы следовало обратиться к стихам, но это уж как-нибудь в другой раз. Если вам нравятся бирюзовые - ладно, пусть бирюзовые. Она была похожа на одну из тех польских малышек, которых я видывал в Чикаго, но от Вест-Мэдисон она держалась далеко, в этом я уверен.

- Случается ли что-нибудь, чего вы не замечаете?

- Конечно. И не думайте, что она чем-нибудь угрожала ему. Они просто приклеились друг к другу. Он от нее глаз не мог отвести.

- Как они уехали? В машине?

- Насколько я понимаю, в машине. Спросите у Дьюи на стоянке. Только сначала суньте ему немного мелочи. Он не станет задаром, как я, упиваться звуками своего голоса.

Заметив приближающийся костюм, он отошел от меня.

Я выпил и вышел на улицу. Отель смотрел на море сквозь усаженный пальмами бульвар. Стоянка находилась за рядом маленьких магазинчиков со стороны берега. Направляясь туда, я прошел мимо витрины с серебряными и кожаными украшениями, мимо двух восковых манекенов в приятных юбочках, затем мимо витрины, забитой янтарем и остановился как вкопанный под вывеской "Дениза". Это имя было написано золотой вязью на стекле витрины шляпного магазина. За стеклом красовалась всего одна шляпа, точно шедевр скульптуры в музее. Магазин был погружен в темноту, и после секундного замешательства я прошел мимо.

Под аркой света на углу стоянки находилась будка сторожа - маленькое зеленое строение. К стене его было прикреплено объявление: "Единственный доход служителя - чаевые". Я встал возле него, держа на свету доллар. Откуда-то из рядов машин, похожих на партию консервных банок, появился маленький человечек. Фигура его была тощая и серая. Под старым флотским свитером, как куски источенного водой плавника, выступали кости плеч. Он бесшумно двигался в своих теннисных туфлях, подавшись вперед, словно невидимая рука тащила его за длинный нос.

- Почистить и протереть? Где ваш лимузин, мистер?

- Моя машина стоит за углом. Я хотел спросить вас о другой машине. Наверно, вы Дьюи?

- Наверно, так.

Он моргнул выцветшими глазами, наивно обдумывая сей факт. Макушка его нечесанной седой головы торчала вровень с моим плечом.

- Держу пари, вы хорошо разбираетесь в машинах!

- Держу пари, и в людях - тоже. Вы фараон, или я не угадал? Держу пари, вы хотите спросить меня о молодом Чарли Синглентоне.

- Я частный, - сказал я. - На сколько держите пари?

- На доллар.

- Вы выиграли, Дьюи.

Я передал ему доллар.

Он сложил его в маленький квадратик и спрятал в карман грязнейших на свете штанов.

- Так будет по честному, - доверительно сказал он. - Я трачу на вас свое ценное время. Я протираю ветровые стекла. По субботам я зарабатываю кучу денег.

- Тогда приступим к делу. Вы видели женщину, с которой он уехал?

- Совершенно верно. Она была что надо. Я видел, как она приехала и уехала.

- Расскажите подробнее.

- Приехала и уехала, - повторил он. - Леди блондинка прикатила на новеньком голубом "плимуте". Большая модель. Я видел, как она вылезала из нее перед отелем. Я неподалеку принимал машину и видел, как она вылезла и вошла в отель. Она была что надо!

Его серая челюсть отвисла, и он закрыл глаза, чтобы сосредоточиться на приятном воспоминании.

- А что было потом с машиной?

- Другая ее увела.

- Другая?

- Другая, что тоже сидела в машине. Темнокожая, которая привезла леди-блондинку. Она потом укатила.

- Она была цветная?

- Та, что правила? Может, и так. Кожа у нее темноватая. Но я к ней особенно не приглядывался, я смотрел на блондинку. Потом я вернулся сюда, а Чарли Синглентон приехал немного погодя. Он вышел и вернулся с блондинкой, а потом они уехали.

- В его машине?

- Да, сэр, "бьюик-седан" 1948 года. Зеленый двухцветный.

- Вы очень наблюдательны, Дьюи.

- Ерунда. Я часто видел молодого Чарли на этой машине. Я машины знаю. Свою первую я водил в 1911 году в Миннеаполисе, в Штате Миннесота.

- В какую сторону они уехали отсюда?

- Извините, приятель, не могу сказать. Я не видел. То же самое я сказал и одной леди, когда она меня спросила, а она рассвирепела и не дала мне чаевых.

- А что это была за леди?

Его выцветшие глазки впились в мое лицо, и где-то в глубине их забрезжили проблески тусклой мысли.

- В субботу вечером мое время стоит дорого.

- Держу пари, что другую леди вы не помните.