Росс МакДональд - Три дороги

- Нет, сегодня я его не жду. Он служит в военно-морском флоте, понимаете - базируется в Сан-Диего.

- В военно-морском флоте? - Миссис Свэнскаф вся засветилась. - Мне так приятно это слышать. Он выполняет свой долг.

- В военно-морском флоте он сделал себе неплохую карьеру. - Паула не могла не сказать приятное женщине, хотя у самой начинало першить в горле. Постойте-ка, у меня есть его фотография.

- Очень хотела бы взглянуть на нее.

Паула сбегала наверх за фотографией Брета в рамке. Он сфотографировался, когда был произведен в младшие лейтенанты, и сильно изменился с тех пор, но у нее эта карточка была единственной. Непонятно почему у нее на глаза навернулись слезы при виде молодого улыбающегося лица на фотографии, стоявшей на ее туалетном столике. Паула отерла слезы и вернулась в гостиную.

- Это мой Брет! - воскликнула госпожа Свэнскаф. - Бог мой, он красавец, правда? Вы не сказали мне, что он офицер.

- Тогда он был младшим лейтенантом. Теперь полный лейтенант. - Чтобы не оттягивать неизбежное, она добавила: - Ему предстояло повышение производство в старшие лейтенанты, если бы не болезнь.

- Болезнь? Он болен?

- Сейчас выздоравливает, но одно время серьезно болел. В апреле прошлого года его корабль попал под бомбардировку, и у него был приступ... Она судорожно искала в голове подходящее слово и наконец нашла: - Приступ фронтовой усталости.

- Ой, это ужасно! Бедный мальчик! Но вы говорите, теперь он поправляется?

- Да, теперь ему значительно лучше.

- Как вы думаете, он будет рад меня увидеть? - застенчиво спросила госпожа Свэнскаф. - Вспоминал ли он меня?

- Нет. При мне не вспоминал. - Она начинала уставать от слишком любезного обращения с людьми. Пусть они для разнообразия узнают правду, как пришлось узнать ей. Ирония и печаль уже ослабили сочувствие к этой женщине, к этой сентиментальной мамочке, которая двадцать пять лет назад бросила своего сына, а теперь, на старости лет, заявилась, чтобы предъявить свои материнские права. - Брет сказал мне, что вы умерли.

- Странно. Его отец знал, что я жива. Это был суровый человек, но он никогда бы не сказал своему сыну, что его мать умерла. Это было не похоже на него!

Было бы приятнее думать, что тут подвел не разум Брета, а обман его отца. Но такая мысль, подобно лампе, осветившей один угол комнаты, объясняла лишь одну деталь, погружая все остальное в еще большую тьму неизвестности. Доктор Клифтер сказал ей по телефону, что смерть матери произвела на Брета глубокое впечатление. Не мог ли он спутать мать с женой? В подобных случаях, как она читала, происходили и более непонятные истории.

- Я, пожалуй, скажу вам, госпожа Свэнскаф, что у Брета случилось довольно сильное психическое расстройство. Не были ли вы в мае прошлого года в Лос-Анджелесе?

- Нет, а что? Мы навещали в это время мою сестру в штате Нью-Мексико. Вы хотите сказать, что у Брета случился нервный кризис?

- Это можно назвать и так...

- У его отца тоже был нервный припадок. Это случилось еще до того, как я с ним познакомилась, когда он еще учился в семинарии. Не думаю, что ему удалось полностью излечиться. Он был очень интеллигентным человеком, высокообразованным, но всегда несколько непредсказуемым. - Она немного повысила голос до монотонного журчания, как человек, обращающийся с молитвой к своему собственному Богу. - Я никогда не раскаивалась в том, что ушла от него.

Паула воспользовалась представившейся ей возможностью.

- Скажите, при каких обстоятельствах вы его покинули?

Голубые глаза Теодоры затуманились, и она отвела их в сторону.

- Вспоминать об этом тяжело. - Она запнулась. Затем ее голос окреп и одновременно стал несколько фальшивым. - Не думайте, что я считаю свой поступок неправильным. Я поступила по велению своего сердца и никогда, ни одной секунды не сожалела об этом. Я вышла замуж за Фрэнка сразу же после развода, и наша совместная жизнь оказалась идеально счастливой. Наши друзья могут подтвердить это. Мы поставили любовь выше репутации и мнения света. Такая любовь, как у нас, важнее всего остального, мисс Вест.

Мне знакомы эти чувства, подумала Паула, хотя вашу восторженность можно было бы слегка и притушить, но вы ведь не прошли в свое время школу Хемингуэя.

- Я никоим образом не хочу критиковать вас. - Паула осторожно подбирала слова. - И совсем не хочу причинять боль. Просто получилось так, что у Брета возникли неприятности с его памятью. У него в голове полная неразбериха относительно того, что с вами случилось. Это само по себе уже важно. Поэтому, если вы расскажете мне, что же произошло на самом деле, это, может быть, поможет все исправить. - Она медленно выдохнула. Попытаться выудить правду у стареющей, романтически настроенной женщины было так же рискованно, как пройти по яйцам, не раздавив скорлупу.