Жан-Мишель Риу - Свидание у Сциллы

— Что скажешь о моем послании? Замечательно, не так ли?

Прекрасно договорились. Прошло два года, и ни минуты опоздания!

Мы обнялись, и с тех пор наши отношения не прерывались. Между ним и мной больше не было зоны отчуждения и, кажется, секретов тоже. Но теперь он мертв, а я обнаружил три его слова: «Твоя тайна здесь». Эти слова открыли неизвестную, скрытую сторону жизни Клауса.

— Даже его смерть — загадка. — Ребекка выбрала другой путь, но пришла к тем же выводам.

— Ничего нового об угрозах?

— Каких угрозах?

— По поводу его книги.

Она рассердилась:

— Не уподобляйся Калин Семье. Весь этот цирк смешон!

— Ребекка… — Я замолчал, не зная, как рассказать ей о замечании Клауса на полях книги Мессина. — Думаешь, тайна… — начал я.

— Какая тайна?

Она заволновалась, но я тут же проговорил:

— Забудь. Скажи мне лучше, знала ли ты среди друзей Мессина министра по имени Пьер?

— Что сделал этот тип? Почему он вам всем понадобился? — удивилась Ребекка.

— Как это всем? — Меня прошиб пот.

— Клаус задавал мне тот же вопрос.

— Когда?

— Три месяца назад.

Я сделал, как мне казалось, потрясающее открытие, но опоздал на три месяца. Надо проанализировать все это спокойно, а сейчас надавить на Ребекку.

— Что ты ему ответила?

— То же, что и тебе. Его имя Пьер-Эжен Гено. Он не министр, а чиновник. По-моему, тебе нужен его адрес?

— Да.

— И телефон? — Ребекка продиктовала мне все это, но очень насторожилась. Почему те же самые вопросы? Какая связь между Гено и смертью Клауса? — Ты не можешь поступить со своими тайнами, как Клаус! Он ничего не хотел мне говорить, но что ты от меня скрываешь?

— Ничего.

— Ничего? Смеешься?

— Ничего, уверяю тебя. Я ничего не знаю.

— Сомневаюсь, но теперь это не имеет значения.

— Почему?

— Гено умер. Издательство получило уведомление. Поль очень расстроился. Он знал этого господина, поскольку с ним был связан его дед.

Итак, умер последний свидетель. Я с трудом скрыл разочарование, понимая, что сейчас надо продвигаться вперед.

— Когда он умер? — спросил я.

— В прошлом месяце. После продолжительной болезни. Логичный конец респектабельного человека. Как видишь, ничего оригинального. — Мне хотелось повесить трубку, но меня ждал урок нравственности. Ребекка считала, что всему свое время. Сегодняшний день посвящен только концентрации сил. — Ты странно рассуждаешь. Получается, что старик, друг Марселя Мессина, причастен к смерти Клауса. По-твоему, покойник может быть Убийцей, Матиас?

— Я говорил тебе, что он замешан в смерти Клауса?

Ребекка немного успокоилась, повторяя, что следовало бы провести посмертное расследование, а еще лучше сосредоточиться на самом Клаусе.

— Вы были лучшими друзьями. Всех беспокоит твое молчание. Люди стараются дозвониться тебе, но твой проклятый телефон все время занят!

— Ты сама утверждала, что толпа слишком торопится и лучше подождать.

— Не теперь. Я за тобой заеду. Ты готов? Хотя бы побрился? — Я пообещал, что буду готов через час, чтобы она наконец замолчала. — В семь часов, отлично! Жду без опоздания. Шевелись!

Держа телефонную трубку, я взглянул на координаты Гено, нацарапанные на клочке бумаги. Адрес, телефон… Эти два слова стучали в мозгу в ритме сигнала «занято». Адрес, телефон… Я набрал номер Пьера-Эжена Гено. Если он мертв, позвоню его привидению, если и его нет, попрошу кого-нибудь другого, и кто бы ни был этот человек, ему придется рассказать, что произошло 13 сентября 1943 года.

После третьего звонка сняла трубку женщина. Я растерялся.

— Мадам Гено?

— Да?

— Матиас Скриб. Извините, что беспокою вас.

— Мы знакомы?

В голосе прозвучало сомнение неуверенного в себе старого человека. Добыча показалась мне легкой. Я бросился вперед очертя голову.

— Косвенно. Марсель Мессин, мой покойный друг, часто рассказывал о Пьере-Эжене Гено. Я долго был за границей и только что узнал о кончине вашего мужа. Примите мои искренние соболезнования.

Я даже не стыдился своего вранья. Ведь речь идет о торжестве правды, а здесь все средства хороши. Я был убежден, что она ничего не заподозрила.

— Благодарю вас, господин…

— Скриб. Матиас Скриб.

— Благодарю вас. Однако, кажется, я никогда не слышала вашего имени от Марселя Мессина, господин Скриб.

— То есть…

— И голос у вас молодой! Не сердитесь, но вряд ли вы были другом Марселя.

Быстро меня разоблачили! Не хватало только смутиться.