Жан-Мишель Риу - Свидание у Сциллы

— Ничего!

Мой крик потонул в гуле толпы улицы Риволи, Я поднял руку, на мой призыв откликнулось такси. На этот раз шофер был один.

В полном молчании мы доехали до улицы Архивов и остановились у дома 78. За деревянными воротами находился мощеный двор. Ребекка жила в старинном монастыре Таллар. Когда-то в нем обитали монахини. Подрядчик превратил монастырь в мирское жилище. Ребекка занимала три кельи сестричек, переделанные в квартиру. Это суровое место очень ей подходило. Здесь, говорила она, чувствуешь себя монашкой, потому что их работа была призванием, а жизнь — жертвоприношением.

Стола у Ребекки не было. Почти повсюду пуфики, книги, а на фоне афганских ковров яркие безделушки и расставленные повсюду свечи: они заглушали запах ладана, пропитавший стены. Низкая мебель была сделана из деревянных ящиков, сохранивших надписи: tea, India, made in Katmandu, silk, flowers, [3] чай, Индия, сделано в Катманду, шелк, цветы (англ.). — воспоминания о ее двадцати годах. Ребекка перевалила на пятый десяток в полном одиночестве. Думаю, она была замужем недолго и с тех пор жила только работой. Когда холостая жизнь особенно доставала, Ребекка брала бутылку белого вина и чокалась со звездами, проклиная писанину, укравшую ее лучшие годы. Однако Ребекка лукавила. У нее душа матери-аббатисы, сестры милосердия, поэтому она так предана работе и своим авторам. Жилище в доме 78 по улице Архивов было под стать этой женщине, считающей себя атеисткой.

В этот вечер было японское меню. Ужинали у нее поздно, в десять часов. Ребекка боялась накрывать слишком рано, убеждала приглашенных, что пресс-атташе всегда завалены работой, их донимают телефонные звонки, они все отстают от жизни, а она особенно. Труд пресс-атташе оплачивался плохо, рабочий день ненормирован, единственное преимущество — читать рукописи авторов раньше всех, но и это Ребекка делала позже других, что только прибавляло работы, опозданий и звонков, на которые она не отвечала. Измученная Ребекка плюхнулась на пуфик, набитый шариками, они перекатывались под кожаной обивкой и имитировали шум воды, стекающей с крыши. Ребекка посмотрела на свои мужские часы: пришло время накрывать, чем она и занялась. Теперь можно расслабиться.

— За тебя!

Ребекка приложилась к стакану. Я смело поднял свой, наполненный до краев саке. Из любопытства я в начале вечера сделал выбор в пользу саке и попался, потому что с каждым глотком саке усиливалась жажда. Пришлось запивать белым вином, хотя я понимал, что похмелье будет тяжелым. У меня была веская, но неблагородная причина пить и дальше аперитив, потому что до ужина Ребекка не расспрашивала меня о романе. По давно заведенным правилам, разговор начинался с обсуждения самых разных тем и никогда не останавливался на одной. Я имел право пожаловаться этом видел средство отдалить момент, когда придется отражать шквал ее вопросов.

К одиннадцати часам мы набросились на безвкусные кусочки жареной рыбы, украшенные хлебом, смоченным в пикантном соусе. Настал момент, когда разговор мог сосредоточиться на главном.

— Что это такое? Суши из чего? — Лучше подождать десерта (старые и перезрелые груши, очищенные и покрошенные в кислый сок), чтобы перейти к серьезным вещам. Первое — передача Уисклоса. — Ты слушаешь меня?

Хотя Ребекка прилично выпила, она оставалась в форме.

Ее советы касались манеры держаться в студии и остроумных словечек, которые я должен подбрасывать. Тактика строилась на простом маневре. Мне незачем ждать, когда Уисклос представит мою книгу. Надо только знать других приглашенных (она протянула мне список), прочитать книги, о которых будут говорить (они у нее есть), подготовить критику. Короче, вмешиваться в разговор, особенно если меня не спрашивают. Уисклос, благодарный за это, представит мою книгу прежде, чем подойдет моя очередь. Если повезет, покажет обложку. Необходимо все сделать в самом начале, потому что чем больше проходит времени, тем меньше внимания. Автор, представленный первым, заполучит максимум телезрителей, а они обеспечивают тираж. Автоматически. Ребекка планировала отправить телекопии крупным книжным магазинам, чтобы те поставили книгу в резерв и сопроводили ящики маленькой картонкой: «Показано у Уисклоса». В течение нескольких недель организуют раздачу автографов, лучше всего перед отпусками. Это идеальный вариант. Слухи, пересуды… Каков эффект от таких усилий? Случаи ренессанса уже бывали. Ребекка заставила меня размечтаться. И в моих мечтах, подогретых саке, я видел себя возрожденным автором. Я сглотнул. Моя карьера шла в гору.