— Пиши: в городской прокуратуре по материалам ОБХСС против Жукровского Вячеслава Богдановича возбуждено уголовное дело по статье…
— Что-то в таком роде я предполагал. Взятки. Мединститут?
— Пока имеется три заявления: выложили родители по десять тысяч, а их чад в институт не приняли. Все заявители сельские, два — из другой области. Но все ли заявили?
— Значит, сбежал начмед?
— Успел. Лови птицу в небе — тебе не впервые. Желаю успеха.
— Спасибо, Николай Андреевич. Без тебя мы — как слепые котята.
— Очки не потерял?
— На мне. Но — спасибо.
Скворцов отреагировал на информацию Иволгина несколько неожиданно для последнего. Врач, кандидат наук. Клятва Гиппократа. И — преступник? Молод, молод Скворцов, все еще не уяснил: ни происхождение, ни чин, ни образ жизни, ни кровные узы — ничто не гарантирует от преступления. Впрочем, год-два и прозреет, поймет, что самый изощренный преступник чаще всего в уважаемых людях ходит, занимаемое кресло его надежно прикрывает.
Может, Жукровский все же не скрылся? Кредиторы нас опередили? — Скворцов трудно расставался с догмами советской системы воспитания.
— Я полагаю, отбыл живым-невредимым бывший начмед в направлении Черного моря. Сезон подходящий, бархатный. Ты, Валентин, знаешь, что такое бархатный сезон? Я тоже читал. И еще читал, что не так-то просто может получить советский гражданин путевку в черноморский санаторий. Ты еще, возможно, свое получишь. А Жукровские привыкли красиво отдыхать. Последние месяцы изнервничался, небось, начмед, воображение у него стереотипное, так что гадать нечего: пляжится, жует шашлыки и не минералкой запивает.
— Значит, розыск все равно за нами?
— Значит. И у тебя есть реальная надежда съездить за государственный счет к Черному морю. Бархатный сезон вот только короткий.
— Значит, готовить материалы на объявление в розыск?
— Придется готовить.
4
«Нужно как можно лучше познакомиться с Вячеславом Богдановичем Жукровским. Заочно, но основательно», — размышлял Скворцов о возможностях и вариантах такого знакомства, направляясь к себе.
У окна в конце коридора казалась застывшей женская, нет, скорее девичья легкая фигура. Без видимой связи подумалось, что сегодня, в который раз, придется звонить Инне, звонить и мямлить, что опять встретиться не удастся. От Иванцива ушла жена после семнадцати лет замужества. А Иванцив — следователь, значит, более-менее регулярно хотя бы спит дома.
Следователь и сыщик — две большие разницы. Правда, у Инны спокойный, мирный характер. Три года прошло, как дело об убийстве стюардессы привело его к Инне в дом. С такими, как она, не «проводят время», на таких женятся. И приводят жену на койку в общежитии?
— Валентин!
— Ольга, вот так встреча! Ты кого-то ждешь?
— Тебя.
— Меня?
— Я была у Инны, вместе решили: нужно все рассказать тебе.
— Входи. Что случилось? С Инной?
— Нет, это мои проблемы. А Инна, как тебе известно, моя подруга. Но, наверное, надо было прийти нам вместе, не могу я одна… Я… тебе…
— Садись. Что все-таки стряслось? Послушай, я совсем не умею успокаивать плачущих девушек, — Скворцов даже растерялся, ибо перед ним была другая, незнакомая Ольга. Та, которую он знал, с которой была дружна Инна, производила впечатление умной, ироничной, защищенной, казалось бы, неким душевным панцирем. Инна восхищалась внешностью подруги, Скворцов был куда сдержанней, хотя признавал: заметная девушка. Слишком заметная. И слишком разные они — Инна и Ольга. Сыщик не раз пытался понять, что объединяет их, столь несхожих. Ландыш и орхидею не соединяют в одной вазе. Валентин считал, что Ольга злоупотребляет косметикой и сейчас лишний раз убеждался в этом, но чувствуя себя крайне неловко, надолго опустил глаза.
— Меня сегодня вызывали в прокуратуру. Допрашивали.
— Тебя? Значит, так. Друг моего друга — мой друг. Слушаю, Ольга.
— Исчез один человек. Меня в прокуратуре спросили: где он? А я не знаю. Мне сказали: идите и подумайте. Будете его скрывать — придется отвечать. А я действительно не знаю.
— Оля, так я ничем тебе не смогу помочь. Давай спокойно и по порядку. Кто исчез? Почему вызывали именно тебя, какое этот, как ты говоришь, исчезнувший имеет к тебе отношение?
Зазвонил телефон. Пока Валентин объяснил кому-то, что у него посетитель, он занят, Ольга хотя бы внешне успокоилась. Он дал ей еще минуту, листая бумаги в папке. Наконец, она заговорила. Внятно, но пользуясь женской логикой:
Читать дальше