Алистер Маклин - Куда залетают орлы

- Ваши драгоценные агенты, которым вы доверились, безжалостно закончил за него Смит.

- Боже! Боже милосердный! Дьявольский план!

- Именно так.

Крамер резко поднялся и подсел к Роземейеру. Минуты две они о чем-то тихо переговаривались, изредка поглядывая в сторону Смита. Впрочем, говорил в основном Крамер и, насколько можно было заметить со стороны, очень красноречиво: любопытство на лице Роземейера переросло сперва в удивление, а потом в выражение изумленного потрясения. Когда Крамер закончил монолог, они оба помолчали, потом, как по команде, поднялись с мест и подошли к Смиту. Рейхсмаршал выглядел заметно бледнее обычного, а когда заговорил, в голосе его слышалась легкая дрожь.

- Невероятная история, капитан Смит, - сказал он. Невероятная. Кто бы мог подумать, что ларчик открывается именно так! - Он выдавил из себя улыбку. -Честно говоря, не очень-то приятно оказаться в ловушке. Я ваш вечный должник, капитан Смит.

- Германия у вас в долгу, - вмешался Крамер. - Вы оказали ей огромную услугу. Мы этого не забудем. Уверен, что фюрер лично выразит вам свою признательность.

- Вы слишком великодушны, господа, - скромно сказал Смит. - Я вполне вознагражден тем, что сумел выполнить свой долг. По его губам пробежала тень улыбки. - Разве что фюрер предоставит мне две-три недели отпуска: похоже, нервы начинают сдавать. Но извините, господа, моя миссия еще не завершена.

Он принялся, не расставаясь с бокалом, медленно прохаживаться за спинами сидящих за столом, с особенным интересом заглядывая то в один, то в другой блокнот. Циничная улыбка, которой Смит сопровождал свое наблюдение, не ускользнула от присутствующих, кроме, пожалуй, тех, кто ее вызвал. Остановившись возле Томаса, он изумленно покачал головой и воскликнул:

- Ну надо же!

- Пора кончать! - нетерпеливо скомандовал Роземейер.

- Если позволите, рейхсмаршал, давайте доведем игру до конца.

- У вас есть на то причины?

- И довольно веские.

Оставив Мэри, фон Браухич энергично, но без лишней спешки зашагал по коридору, и шаги его гулко отдавались в тишине. Свернув за угол, он перешел на бег. Во дворе возле геликоптера никого не было. Поднявшись по лесенке, он заглянул в кабину, затем вновь спустился на землю и остановил патрульного, который одеревеневшей походкой брел. по двору с собакой на поводке.

- Отвечайте быстро, - повысил голос фон Браухич. Видели пилота?

- Нет, герр майор, - испуганно ответил патрульный, пожилой служака. По возрасту ему не грозила отправка на фронт, но он до смерти боялся гестапо. - Давно уже не видел.

- Что значит - давно?

- Точно не скажу. То есть, вроде, с полчаса. Или больше. Минут сорок пять скорее всего, герр майор.

- Проклятье! - выругался фон Браухич. - Столько времени! Здесь есть мастерская, где он мог бы заниматься ремонтом?

- Да, господин майор, - патрульный был счастлив дать полезную информацию. - Дверь вон там. Бывший амбар для зерна.

- Он сейчас там?

- Не могу знать, герр майор.

- А следует знать, - холодно сказал фон Браухич. -Это ваша обязанность. Ну, что стоите, болван! Немедленно выясните!

Пожилой патрульный затрусил к мастерской, а фон Браухич, выведенный из терпения бесплодной беседой, с надеждой обратился к охранникам у ворот, крепким, молодым ребятам. Но и там ничего узнать не удалось. Подбежал и патрульный, с виноватым видом сообщивший, что мастерская пуста.

Фон Браухич похлопал услужливого старика по плечу и снисходительно улыбнулся.

- Вы тут ни при чем, друг мой. Но будьте начеку.

Не торопясь, почти медленно фон Браухич подошел к парадной двери и, открыв замок в первой же комнате, обнаружил пилота, все еще лежавшего без сознания. Рядом валялся расплющенный распределитель зажигания. Фон Браухич снял со стенной полки фонарь, разрезал веревку, которой был связан пилот, вытащил у него изо рта кляп и оставил лежать у открытой настежь двери так, чтобы его сразу же увидели из коридора.

Потом капитан взбежал по лестнице наверх, туда, где располагались спальни, неслышно прошел мимо двери Мэри и, открыв своим ключом замок пятой по коридору комнаты, вошел туда и оглядел окно. Увидев, что снега на карнизе с внешней стороны почти нет, он удовлетворенно кивнул. Посветив фонариком во тьму, убедился, что крыша верхней станции фуникулера находится прямо по окном; следы на снегу говорили сами за себя.

Фон Браухич оглядел комнату: железная кровать была сдвинута с обычного места, ею приперли шкаф. Он отодвинул кровать, дверцы распахнулись, и оттуда вывалился связанный офицер с кляпом во рту. Браухич и глазом не моргнул - чегото в этом роде он и ожидал. Развязав веревки и вытащив изо рта молодого обер-лейтенанта кляп, он вышел из комнаты. У него были дела поважнее, чем приводить в чувство младших офицеров.