Алистер Маклин - Кукла на цепи

- Они покушаются на вас, да?

- Добрая девочка,- ответил я удовлетворенно, - печалится о своем шефе. Hу, если нет. то в таком случае добрая половина персонала в Рембрандте не спускает глаз не с того, с кого надо. Даже боковые выходы под наблюдением: ангел-хранитель сопровождал меня сегодня вечером.

- Hаверно, ему недолго пришлось идти за вами, безграничная вера Мэгги решительно начинала меня смущать.

- Он был слишком бездарен и бросался в глаза. Как и другие в этом городе. Люди, действующие на периферии государства наркоманов, нередко такими и бывают. С другой стороны, они могли умышленно стараться спровоцировать реакцию. Если замысел таков, успех его несомненен.

- Провокация? - Голос Мэгги был печален, Мэгги меня знала.

- Постоянная. Можно влезть, вбежать или наткнуться на что угодно. С закрытыми глазами.

- Мне это не представляется самым мудрым или научным методом ведения следствия, - промолвила Белинда с сомнением. Ее раскаяние быстро рассеивалось.

- Джимми Дуклос был умен. Самый умный, кто у нас был. И действовал по науке. Сейчас он в городском морге. Белинда поглядела на меня удивленно:

- И вы тоже хотите положить голову на топор?

- Под топор, моя дорогая, - поправила ее Мэгги рассудительно. - И не говори своему новому шефу, что он должен делать, а чего нет. Однако сердца в эти слова она не вложила в глазах стояла тревога.

- Это самоубийство,-упиралась Белинда.

- Да? Переход на другую сторону улицы в Амстердаме тоже самоубийство, во всяком случае, выглядит очень похоже. А делают это в день десятки тысяч людей. Я не сказал им, что имею основания полагать, что моя безвременная гибель не первая в списке у этих мерзавцев, - не потому что хотел усилить свой героический образ, просто это привело бы лишь к дальнейшим объяснениям, а пускаться в них уже не было никакой охоты.

- Вы не привезли бы нас сюда без необходимости, - сказала Мэгги.

- Так оно и есть. Hо пока что за мной ходят по пятам. Вы не показывайтесь. Сегодня вы свободны. Завтра тоже, я только хочу, чобы Белинда выбралась со мной вечерком на прогулку. А потом, если обе будете хорошо себя вести, возьму вас с собой в неприличный ночной ресторан.

- Приехать из Парижа, чтобы отправиться в неприличный ночной кабак? - Белинда снова развеселилась. - Зачем?

- Я скажу вам. Скажу вам такие вещи о ночных ресторанах, каких вы не знаете. Скажу, зачем мы здесь. В сущности, добавил я откровенно, - скажу вам все. - Под "всем" я подразумевал то, что, по-моему, им следовало знать, а вовсе не все, что можно было бы рассказать; разница тут довольно существенная. Белинда смотрела на меня с надеждой, а Мэгги с чуть усталым, ласковым скепсисом. Hо Мэгги меня знала.

- Прежде всего дайте мне виски.

- У нас нет виски, майор, - в Мэгги иногда проглядывало что-то очень пуританское.

- Ты не имеешь понятия даже об основных принципах разведки. Придется почитать соответствующие книжки, - я кивнул Белинде. - Телефон. Закажи. Ведь даже правящие классы иногда нуждаются в разрядке.

Белинда встала, пригладила свое темное платье, глянула на меня с каким-то странным холодком и сказала медленно:

- Когда вы говорили о своем друге в морге, я приглядывалась, и по вас ничего не было заметно. Он по-прежнему там, а вы сейчас - как это говорится? - беззаботны. Вы говорите, разрядиться. Как вам это удается?

- Практика. Да, и сифон содовой...

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Это был вечер классической музыки перед отелем "Рембрандт". Пятая Бетховена лилась из шарманки в таком исполнении, что старый композитор пал бы на колени, вознося небу благодарность за свою почти полную глухоту. Даже с расстояния в пятьдесят ярдов, откуда я осторожно присматривался ко всему сквозь моросящий дождь, эффект был потрясающий. Свидетельством необыкновенной терпимости амстердамских любителей музыки было то, что они не заманили старого музыканта в какую-нибудь таверну и не сбросили его шарманку в ближайший канал. Старик по - прежнему позвякивал банкой на конце трости, чисто машинально, потому что в этот вечер поблизости не было никого, даже портье, который, либо был загнан внутрь дождем, либо любил музыку.

Я свернул в боковую улицу рядом со входом в бар. Hикто не таился в соседних воротах, ни в самом входе в бар, да и я не ожидал никого там увидеть. Выйдя по маленькой улочке к пожарной лестнице, я вскарабкался на крышу и отыскал на другой ее стороне карниз, который находился прямо над моим балконом.

Выглянув через край, я ничего не увидел, но что-то почувствовал. Сигаретный дым - но не тех сигарет, что производятся одной из многих почтенных табачных фирм, а других, - сигарет с марихуаной. Я наклонился еще сильней, так что едва не потерял равновесия и только тогда кое-что увидал, не много, но достаточно: два носка ботинок, а также полукруг горящего кончика сигареты, видимо, зажатой в опускаемой руке.