Алистер Маклин: Остров Медвежий

На плечо мне легла чья-то рука. Скосив глаза, я увидел Чарльза Конрада.

Тридцатилетнему Чарльзу Конраду предстояло исполнить главную мужскую роль в картине. Не став еще звездой первой величины, он уже приобрел мировую известность. Жизнерадостный, с приятной мужественной внешностью: густые каштановые волосы ниспадают на ярко-голубые глаза, белозубая улыбка, способная привести дантиста в восторг или отчаяние, в зависимости от характера. Неизменно дружелюбный и учтивый - не то по натуре, не то по расчету. Сложив лодочкой ладонь, он склонился к моему уху и кивнул в сторону музыкантов:

- Вашим контрактом предусмотрено выносить подобные муки?

- Вроде нет. А вашим?

- Рабочая солидарность, - улыбнулся Чарльз и с любопытством посмотрел на меня. - Не хотите обидеть этих шутов?

- Это у них пройдет. Я всегда говорю своим пациентам, что смена обстановки так же полезна, как и отдых. - Внезапно музыка прекратилась, пришлось понизить голос на полсотни децибел. - Но налицо перебор. В сущности, я здесь по долгу службы. Мистера Джеррана волнует ваше самочувствие.

- Хочет, чтобы стадо было доставлено на скотный рынок в надлежащем виде?

- Думаю, он в вас вложил немало средств.

- Средств? Ха-ха! А известно ли вам, что этот пивной бочонок не только нанял нас по дешевке, но и заявил, что расплатится лишь по окончании съемок?

- Нет, не известно. - Помолчав, я добавил:

- Мы живем в демократической стране, мистер Конрад, где все свободны. Никто не заставлял вас продавать себя на невольничьем рынке.

- Да неужели! А что вы знаете о киноиндустрии?

- Ничего.

- Оно и видно. Мы находимся в тяжелейшем за всю историю кинематографа кризисе. Восемьдесят процентов техников и актеров без работы. Лучше работать за гроши, чем помирать с голоду, - криво усмехнулся Конрад, но затем природное добродушие взяло в нем верх. - Передайте Отто, что его надежда и опора, этот неустрашимый герой Чарльз Конрад, в полном порядке. Не счастлив, имейте в виду, а просто в полном порядке. Для окончательного счастья нужно, чтоб он очутился за бортом.

- Так ему и передам, - ответил я, оглядывая салон. Дав слушателям передышку, "Три апостола" утоляли жажду имбирным пивом. Их примеру следовали большинство слушателей.

- Эта партия до рынка доберется. Кого недостает?

- Сейчас выясним. - Конрад окинул взглядом кают-компанию. - Хейсмана нет...

- Я его видел. И Нила Дивайна нет. И Лонни. И Мэри Стюарт. Правда, я и не рассчитывал увидеть ее здесь.

- Нашу прекрасную, но заносчивую славянку?

- Я бы остановился где-то посередине. Стремление уединиться не означает быть заносчивым.

- Она мне тоже нравится.

Я взглянул на Конрада. Разговаривали мы с ним раза два, да и то недолго, но я понял, что он прямодушен.

- Я предпочел бы работать в паре с ней, а не с нашей доморощенной Мата Хари, - вздохнул Чарльз.

- Неужели вы такого мнения о нашей восхитительной мисс Хейнс?

- Именно, - ответил он угрюмо. - Femmes fatales <����Роковые женщины (франц.).> выводят меня из себя. Обратили внимание на то, что ее здесь нет? Бьюсь об заклад, она валяется в постели, насквозь пропахшая нюхательной солью, в обществе двух своих вислоухих шавок.

- Кого еще нет?

- Антонио, - улыбнулся Чарльз Конрад. - По словам Графа, занимающего одну с ним комнату, Антонио находится in extremis <����В тяжелом состоянии (лат.).> и вряд ли дотянет до утра.

- Он действительно вышел из столовой весьма поспешно, - ответил я и, оставив Конрада, сел за стол Графа. Худощавое лицо с орлиным носом, черная полоска усов, густые черные брови, зачесанные назад седеющие волосы. Внешне Граф выглядел вполне здоровым. В руке сжимал объемистый стакан, наверняка наполненный отменным коньяком, ведь Граф слыл знатоком по части чего угодно, начиная от блондинок и кончая черной икрой. Благодаря своему безупречному вкусу он стал лучшим оператором в стране, возможно и во всей Европе. Не было сомнений и относительно происхождения коньяка: поговаривали, что Граф достаточно знаком с Отто Джерраном и будто бы, отправляясь с ним в экспедицию, он всегда везет с собой личные запасы спиртного. Граф Тадеуш Лещинский правда, так его никто не называл - хлебнул лиха, в середине сентября 1939 года разом и навсегда лишившись своих огромных поместий.

- Добрый вечер, Граф, - начал я. - По крайней мере внешне вы вполне здоровы.

- Друзья зовут меня Тадеуш. Рад заявить, что я в добром здравии.

Принимаю надлежащие меры профилактики. - Он прикоснулся к слегка оттопыренному карману пиджака. - Не составите компанию? Ваши таблетки годятся лишь для легковерных простаков.